– Мама! – закричала Эмили. Ей стало так больно, как если бы мама воткнула ей в глаз горячие щипцы для завивки. Это заявление прозвучало как приговор. Окончательный, обжалованию не подлежит.

Миссис Филдс потащила ее к калитке, которая вела на заднюю аллею, а оттуда на дорогу.

– Как только мы вернемся домой, я звоню Хелен.

– Нет! – Эмили вырвалась и, повернувшись лицом к матери, чуть пригнулась, как сумоист перед схваткой. – Как ты можешь говорить, что я тебе не дочь?! – взвизгнула она. – Как ты можешь прогонять меня из дома?

Миссис Филдс снова потянулась к Эмили, чтобы схватить ее за руку, но Эмили оступилась на кочке в траве и упала назад, ударившись копчиком. Белая, слепящая вспышка боли затмила все.

Когда она открыла глаза, над ней нависала мать.

– Вставай. Идем.

– Нет! – взревела Эмили. Она попыталась встать, но мамины ногти уже впились ей в руку. Эмили боролась, но знала, что это бессмысленно. Она бросила прощальный взгляд на Майю, которая так и не шелохнулась. В ее огромных глазах стояли слезы, и она выглядела крошечной и одинокой. Наверное, мы больше не увидимся, подумала Эмили. Все может быть.

– Что в этом плохого?! – кричала она матери. – Что плохого в том, что я другая?! Как ты можешь ненавидеть меня за это?!

У матери от гнева раздувались ноздри. Она сжала кулаки и открыла было рот, готовая крикнуть что-то в ответ. И вдруг обмякла, словно из нее выкачали воздух. Она отвернулась, и у нее вырвался слабый гортанный звук. Необъяснимая перемена произошла с ней буквально в одно мгновение – теперь она выглядела опустошенной. Испуганной. И виноватой. Без макияжа, в домашней пижаме, она казалась такой беззащитной. Ее глаза покраснели, как будто она очень долго плакала.

– Пожалуйста. Давай просто пойдем.

Эмили не знала, что еще ей оставалось, кроме как послушаться. Она проследовала за матерью по безлюдной аллее на парковку, где увидела знакомый семейный «Вольво». Сторож встретился взглядом с ее матерью и осуждающе усмехнулся, глядя на Эмили, как будто миссис Филдс объяснила ему, почему оставляет здесь машину и забирает дочь с вечеринки.

Эмили рухнула на переднее сиденье. Ее взгляд упал на ламинированное астрологическое «Колесо фортуны», торчавшее из бокового кармашка пассажирского сиденья. Колесо предсказывало гороскопы каждого знака на все двенадцать месяцев текущего года, так что Эмили достала его, прокрутила до своего знака, Тельца, и прочитала октябрьский прогноз. Ваши любовные отношения станут более полноценными и счастливыми. Возможно, раньше они вызывали определенные трудности в общении с другими, но отныне все пойдет ровно и гладко.

«Ха, как бы не так», – подумала Эмили. Она вышвырнула бесполезную игрушку в окно. Она больше не верила в гороскопы. Или карты Таро. Или знаки и сигналы, которые подсказывали, что все случается неспроста. Как объяснить, почему с ней происходит это?

Холодок пробежал по ее телу. Мне позвонили пятнадцать минут назад и сообщили, что ты с ней.

С гулко бьющимся сердцем она порылась в сумке в поисках телефона. Так и есть. Одно новое сообщение. Оно пролежало в ее почтовом ящике почти два часа.

Эм, я тебя вижу! И если ты не одумаешься, я позвоню, сама знаешь, кому. – Э

Эмили закрыла руками глаза. Почему бы «Э» просто не прикончить ее вместо этого?

– Бойскаут всегда готов к любым передрягам, – заявил он.

Потом парень привел Ханну в университетскую читальню Холлиса, чтобы она могла переодеться. Читальный зал находился в минутах ходьбы от планетария. Он занимал просторное помещение в старинном здании девятнадцатого века и предназначался исключительно для отдыха и чтения.