Изменить размер шрифта - +

Комбинация цифр показалась ей знакомой, хотя Ханна никогда не запоминала телефонных номеров – свой первый сотовый она получила в седьмом классе и с тех пор полагалась только на быстрый набор. Впрочем, что-то ее беспокоило…

Ханна прижала ладонь ко рту.

– О боже, – прошептала она. И задумалась. Неужели такое возможно?

Теперь она точно знала, кто скрывается за буквой «Э».

 

 

Ария взглянула на свою почти пустую кружку. Ее родители наверняка сказали бы, что этот кофе перегружен канцерогенами, но что они знали?

– Да, конечно, – ответила она.

Вот чем закончилась ее история. Ария сидела в кабинке закусочной возле дома Эзры в Старом Холлисе. Вокруг нее разместился весь ее нехитрый скарб – ноутбук, велосипед, одежда, книги. Идти ей было некуда – ни к Шону, ни к Эзре, ни даже к себе домой. Закусочная оказалась единственным заведением, открытым в столь поздний час, если не считать круглосуточной забегаловки «Тако Белл», но она служила, скорее, притоном для алкоголиков и похмеляющихся.

Девушка уставилась на свой мобильник, взвешивая возможные варианты. Наконец, она набрала домашний номер. Телефон прозвонил шесть раз, прежде чем включился автоответчик.

– Спасибо за звонок семье Монтгомери, – услышала она жизнерадостный голос Эллы. – Сейчас нас нет дома…

Вот те раз. Где, черт возьми, прохлаждается Элла в субботу после полуночи?

– Мам, возьми трубку, – произнесла Ария после сигнала. – Я знаю, что ты дома. – По-прежнему тишина. Она вздохнула. – Послушай. Мне нужно срочно вернуться домой. Я рассталась со своим парнем. Мне больше негде остановиться. Я сижу в закусочной, как бездомная.

Она выдержала паузу, ожидая, что Элла ответит. Не дождалась. Ария могла себе представить, как мать стоит у телефона, холодная и бесстрастная. А, может, и не стоит. Может, услышала голос Арии и пошла к себе наверх, спать.

– Мама, я в опасности, – взмолилась она. – Я не могу сейчас все объяснить, но я… я боюсь, что со мной может что-то случиться.

Бииип. Автоответчик отключился. Ария уронила телефон на пластиковую столешницу. Она могла бы перезвонить, но какой смысл? Она почти услышала голос матери: Я видеть тебя не могу.

Ария подняла голову, обдумывая родившуюся идею. Медленно она снова взяла трубку и прокрутила входящие сообщения. Эсэмэска Байрона с номером телефона еще хранилась в ящике. Глубоко вздохнув, она позвонила. Байрон ответил сонным голосом.

– Это Ария, – тихо сказала она.

– Ария? – эхом отозвался Байрон. Он казался ошеломленным. – Вроде бы два часа ночи.

– Я знаю. – Музыкальный автомат зашипел иглой и сменил пластинку. Официантка сливала остатки кетчупа из двух бутылок в одну. Последние посетители, не считая Арии, встали из-за столика и, помахав на прощание официантке, потянулись к выходу. Звякнули колокольчики на двери.

Байрон нарушил молчание.

– Что ж, рад тебя слышать.

Ария подтянула колени к груди. Она хотела сказать ему, что он все испортил, когда попросил ее держать в тайне его измену, но она чувствовала себя совершенно обессиленной, чтобы затевать очередную ссору. И к тому же… одна ее половина действительно скучала по Байрону. Байрон – ее отец, один-единственный. Это он прогнал змею, которая попалась под ноги Арии во время похода в Гранд-каньоне. Он ходил объясняться с учителем рисования мистером Каннингемом, когда тот в пятом классе поставил Арии «неуд» за автопортрет, потому что она изобразила себя в зеленой чешуе и с раздвоенным языком.

– Твой учитель ничего не смыслит в постмодернистском экспрессионизме, – сказал тогда Байрон, хватая с вешалки пальто, чтобы идти сражаться.

Быстрый переход