— Вик, а ты можешь проверить пару имён, раз уж зашла? — девушка, правда, еще не появилась, и только хотела открыть дверь. Но ее сердцебиение я почувствую хоть за километр. Уже родным стало, что ли…
— Ну, вообще, я за другим пришла, но могу. А кто там?
— Студенты, — протянул ей телефон, где на экране был список имен. — Говорят, лучшие из лучших, и вообще, практически состоявшиеся лекари, подают надежды и являются надежным фундаментом светлого будущего Империи.
— Думаешь, тебе совсем дегенератов подсунули? — усмехнулась девушка, а я в ответ кивнул.
И пока Вика искала информацию, я позвал к себе Романа, своего ученика. Тот ведь тоже молодой, вдруг кого из них знает, мало ли, вдруг вместе учились.
— Да, одного знаю, — он изучил список.
— И как оцениваешь его? Хорошо учился?
— Выгнали его за неуспеваемость и пьяный дебош, — хохотнул тот. — Сейчас утки меняет в какой-то захолустной больнице.
А дальше уже начала рассказывать Виктория. Ей хватило всего пять минут, и новости, сами собой, стали всплывать чуть ли не про каждого из списка. Один напортачил во время практики и угробил простолюдина, хотя операция там была несложной. Простая халатность и безответственность, что в ремесле лекаря недопустимо.
Всего тридцать человек, у всех были какие-то проблемы с учебой. А с дисциплиной так и подавно. Сразу начали шерстить список, и десять человек сразу отпали. Не собираюсь я учить тех, кто пытался обманом заполучить себе диплом лекаря. Такое должно быть официально приравнено к убийству, а их всего лишь выгнали из академии. Еще четверо, и вовсе, пропали без вести вот уже несколько лет назад. Искать я их не собираюсь, так что тоже мимо. Осталось шестнадцать, и вот смотрю я на них, а света нации в упор не вижу.
— Михаил, кажется, это попытка подставить вас, сразу видно, — предположил Роман. — Вроде и список дали, что бывает крайне редко, но предоставили только тех, кто недостоин даже учиться. При этом, если отказаться — это будет ударом по репутации. И довольно мощным.
Темница в императорском дворце
Прошли уже сутки заточения, но два старика, что сидели в камере, всё равно выглядели довольными. Точнее, одному было, казалось, плевать, а второй постоянно улыбался. Единственное, что портило ему настроение — так это разговор со следователями. Стариков не только заставили извиниться перед Булатовым, но еще и лишили множества премий.
— Нет, Валера, мы так просто это не оставим, — усмехнулся первый.
— А что мы можем сделать? — вздохнул второй. Просто уже бесит, что ты сидишь такой довольный.
— Нам сказали извиняться, и мы это сделали. Помнишь список, который я подготовил? Всё получится, не переживай, — старик развалился на тюремной шконке и сложил руки под головой, — сейчас он откажется от всех, хотя писал письма и просил хоть какого-нибудь ученика. И тогда мы спокойно идем к дознавателям, говорим, что их Булатов нечист на руку. Врал, выходит, в своих письмах! — старик рассмеялся.
— Ага, в кои-то веки рассекретили списки, а этот неблагодарный ни одного не взял. Ты для этого в базе убрал пометки о секретности?
— Да, чтобы он смог почитать, кого мы ему предлагаем, — старик продолжал хохотать.
Смешно ему было потому, что он представлял себе лицо Булатова. Всё же никакой информации ни об одном лекаре из списка нельзя узнать из открытых источников. Законом запрещено разглашать подобные тайны. Так что вскоре старик планирует снова скрыть их, и когда Михаил придет рассказывать, что прочитал в интернете много нехорошего об учениках, ему никто не поверит. |