— Слушаешь?

Она покачала головой. «Нет. И никогда не буду. И жалею, что слушала раньше».

— Этот новый комитет, над которым издевался Магнус, разрабатывал важнейшую операцию. Проект, который упрочивал наше сотрудничество с американцами так, как ни один другой проект за многие годы. Девиз его был: «Взаимное доверие». Достичь его в наши дни не так просто, как это бывало раньше, но мы ухитрились сделать все. Тебя что, в сон клонит?

Она кивнула.

— Твой Магнус не только знал обо всем этом, он был одной из главнейших пружин и двигателей всего предприятия. А может быть, и просто главнейшей пружиной. Он даже посмел жаловаться мне, когда велись переговоры, что лондонская сторона проявляет излишнюю осторожность и узость мышления в вопросах взаимопомощи. Он считал, что мы должны были шире использовать американцев и, в свою очередь, ждать от них ответных шагов. Это первое.

«Мне больше абсолютно нечего добавить. Можешь узнать у меня лишь мой домашний адрес или расспросить о ближайших родственниках. Это единственное, что остается. Ты ведь сам обучал меня этому, Джек. На случай если когда-нибудь меня сцапают».

— Теперь второе. Не прошло и трех недель с начала работы, как американцы, по причинам, которые я счел тогда надуманными и оскорбительными для нашего достоинства, стали возражать против участия в работе комитета твоего мужа и попросили меня заменить его кандидатурой, более для них приемлемой. Так как Магнус был основным исполнителем чешской операции и, помимо того, некоторых других, помельче, проводившихся в Восточной Европе, я отказался пойти им навстречу, сочтя их требование совершенно невозможным.

Год назад в Вашингтоне они также возражали против него, и Бо сложил тогда перед ними лапки, с моей точки зрения, совершенно напрасно. Я не собирался давать им возможность проделать это вторично. Мне почему-то не нравится, когда кто-то, будь то американские или иные джентльмены, учит меня, как мне управлять моими подчиненными. Я ответил им отказом и велел Магнусу немедленно отправляться в отпуск и носу не показывать в Вене до моего распоряжения. Вот как на самом деле обстоят дела, и я думаю, что настало время кое-что из этого тебе узнать.

— Вдобавок это еще и весьма секретная информация, — предупредил Найджел.

Она тщетно искала в себе признаков удивления. Нет. И никакой волны протеста. Ни малейшей вспышки раздражения из тех, что так хорошо известны ее домашним. Бразерхуд прошел к окну и выглянул наружу. Из-за снега светало быстрее. Бразерхуд выглядел постаревшим, помятым. Седые волосы растрепались, и она заметила, что под ними просвечивает розовая кожа.

— Ты защитил его, — сказала она, — как верный друг.

— Точнее сказать, как последний дурак.

В доме все было перевернуто вверх дном. Снизу из гостиной до них доносился шум сдвигаемой мебели. И только здесь было спокойно. Наверху с Джеком.

— Не надо так уж казнить себя, Джек, — сказал Найджел.

Бразерхуд усадил Мэри в кресло и налил ей виски. «Только одну рюмку, — предупредил он ее, — учти, что это будет последняя». Найджел занял ее место на кровати — он развалился, выставив ногу так, словно он растянул ее на ступеньках модного клуба. Бразерхуд повернулся к ним обоим спиной. Он предпочитал вид из окна.

— Итак, сначала вы отправились на Корфу. У твоей тети там дом. Вы снимаете этот дом. Расскажи про это. И поточнее.

— Тетя Тэб, — сказала Мэри.

— Полное имя, пожалуйста, — сказал Найджел.

— Леди Тэбайта Грей. Папина сестра.

— В свое время оказывала нам услуги, — вполголоса произнес Бразерхуд, обращаясь к Найджелу.