Крэбб оказывается человеком мелким, вздорным, из тех, что пьют, неэлегантно расставив локти, крутят ус, демонстрируя военную смекалку, а после нескольких рюмок осведомляются, чем занимались здесь окопавшиеся в тылу толстозадые крысы, в то время как он «был на переднем крае, сэр, и рисковал своей шкурой среди грохота орудий и разрывов снарядов». Возлияния продолжаются, и вот уже Крэбб объявляет, что лучшего командира, чем Рик, он и пожелать не может и что «за таких, как Рик, и жизнь отдать не жалко, уж он-то знает, недаром он и вправду не раз бывал на волосок от гибели и чуть было не отдал Богу душу — но об этом молчок». Он даже называет Рика «полковником», тем самым, как это ни странно, положив начало скорому повышению Рика в чине, потому что тому звание это так понравилось, что он решил присвоить его себе всерьез, как и в дальнейшем, когда он убедил себя, что герцог Эдинбургский тайно возвел его в рыцарское достоинство, чему доказательством служили напечатанные им визитные карточки, которые он демонстрировал особо доверенным лицам.

Но эти дополнительные обязанности ни на минуту не замедляют бешеный вихрь вальса, в котором проносилась жизнь Рика. Каждый уик-энд все вечера и ночи напролет дом в Эскоте наполняется пестрой толпой, где представлено все великое и прекрасное, доверчиво тянущееся к огню, ибо Рик теперь коллекционирует знаменитостей так же, как коллекционирует шутов и лошадей. Начинающие игроки в крикет, жокеи, футболисты, модные адвокаты, продажные парламентарии, лощеные мелкие чиновники из нужных нам уайтхолловских министерств, греки-судовладельцы, парикмахеры, говорящие на кокни, сомнительного происхождения магараджи, пропойцы из муниципалитета, корыстные мэры, правители стран, переставших существовать, священнослужители в замшевых ботинках и с крестами на груди, ведущие развлекательных программ на радио и певички, бездельники-аристократы и миллионеры, нажившие свое состояние на войне, — все появляются на этой сцене и, одурелые, вносят свою лепту в колоссальный замысел Рика. Лощеные управляющие банком и председатели строительных компаний, ни разу в жизни не танцевавшие, скидывают смокинги и, сокрушаясь о даром потраченной и бесплодной своей жизни, молятся на Рика — дарителя солнечных лучей, распорядителя живительной дождевой влаги. Их жены получают недоступные нейлоновые чулки, духи, талоны на бензин, тайные аборты, меховые манто, а если они попадают в число счастливчиков, и самого Рика — потому что каждый должен получить хоть что-то, о каждом надо позаботиться, чтобы возвыситься в его мнении. Если у них есть сбережения, Рик удвоит их. Если они имеют склонность к азартным играм, Рик заключит для них пари, более выгодные, чем любые жучки на тотализаторе — дайте только денег, и он обо всем позаботится. Их детей знакомят с Пимом, чтобы тот развлекал их.

Благодаря вмешательству какого-нибудь доброго приятеля им устраивают освобождение от армейской службы, им дарят золотые часы, билеты на финал кубка, щенков ирландского сеттера, а если они хворают, под свою опеку их берут лучшие доктора. В свое время такая щедрость несколько смущала подростка Пима и вызывала в нем ревнивые чувства. Но теперь это прошло. Теперь это для меня не что иное, как обыкновенный способ добиться успеха.

И среди прочих в увеличившемся штате «придворных» нежданно-негаданно и бесшумно, как бродячие коты, возникают неприметные посланцы мистера Маспоула, в пиджаках с подбитыми ватой плечами и коричневых шляпах с загнутыми кверху полями; себя они называют консультантами и ведут по телефону какие-то долгие переговоры — слушают, но сами ничего не говорят.