— Как вам это удалось? Я думал, что такой возможности никогда не предоставится.

— Это оказалось возможным благодаря больной ноге Клода Ламоша. Я объяснил ему, что мои возможности по части использования обезболивающих средств очень ограничены, мне всегда их недостает, и моим пациентам приходится быть терпеливыми. Мы стали торговаться, и разменной монетой стали вы.

— Неделя?

— Если вы будете послушным, он вас возьмет, — Восборн на миг замолчал, но потом продолжил: — В конце концов, это не так уж страшно, верно?

— Я ни в чем не уверен. Месяц назад, возможно, но не сейчас. Я говорил вам, что готов уехать и уверен, что вы с этим согласны.

— Теперь у меня есть неотложное дело а Цюрихе.

— И я хочу, чтобы вы проявили себя там наилучшим образом. Мои интересы эгоистичны, не нужно меня извинять за них.

— Я готов к Цюриху.

— Внешне, да. Но поверьте на слово, что чрезвычайно важно то обстоятельство, что вы провели много часов в воде, кромешной ночью, в шторм. Поэтому вам необходимо сделать еще один жест, еще одну проверочку в жестких условиях.

— Еще одну проверку?

— Самую простую, которую я могу сделать для вас в условиях Порт-Нойра. Если бы я был фокусником, я сделал бы для вас шторм и небольшое кораблекрушение. Я бы постарался. Но, с другой стороны, Ламош сам нечто наподобие шторма — очень трудный человек. Опухоль на его ноге пройдет, и он вас возненавидит. Так же, как и все остальные, ведь вы займете чье-то место.

— Благодарю вас за подарок.

— Не надо обижаться. Мы попытаемся объединить два стресса. По крайней мере, вы проведете одну или две ночи на воде, а поскольку Ламош вряд ли откажется от своих привычек, то это враждебное окружение, которое будет способствовать вашей истерии, будет имитировать первоначальную стрессовую ситуацию.

— Еще раз спасибо. Предположим, что они захотят выбросить меня за борт. Это будет самый последний тест, как я полагаю. Но что хорошего в том, что я попросту утону?

— О, я думаю, что до этого не дойдет, — Улыбнулся Восборн.

— Я рад вашему оптимизму, но я хочу надеяться на лучшее.

— Вы должны… Вы будете защищены даже без меня. Я не Бернард или де Бак, но я — это все, что имеют жители этого островка. Я им необходим, и они не захотят меня потерять.

— Но вы хотите уехать отсюда, а я — ваша выездная виза.

— Пути господни неисповедимы, дорогой мой пациент. Идите спокойно. Ламош обещал встретить вас в доке, чтобы вы освоились с его хозяйством. Вы выйдете в море завтра утром, в четыре часа. Считайте это приятным круизом.

У него еще никогда не было такого круиза. Шкипером этой лодки, грязной, залитой маслом и нефтью рыбацкой лодки, было совершенное ничтожество, которого звали Капитан Блэй. Команда представляла квартет неудачников. Это были единственные люди, согласные плавать под началом Клода Ламоша. Регулярным пятым членом команды был брат старшего из рыбаков, который занимался установкой сетей. Этот факт оставил тяжелый осадок на душе Жан-Пьера, как только лодка покинула залив около четырех утра.

— Ты объедаешь моего брата! — злобно прошипел рыбак между двумя быстрыми затяжками сигареты. — Вырываешь хлеб у его детей!

— Но это всего лишь на неделю, — оправдывался Жан-Пьер.

Все было бы значительно легче, предложи Восборн временно безработному недельную компенсацию, но доктор и его пациент решили воздержаться от такого компромисса.

— Я надеюсь, что ты умеешь работать с сетями?

Конечно, он не умел.