— Ее зовут Софи? Ту девушку, которую невозможно забыть?

— Она дочь Снежины…

— А мою дочь зовут Мария. Она еще школьница… Сидней, тебя очень огорчила пропажа этой дурацкой кассеты? Может быть, ты мне не веришь?

— Верю. Если честно, я с самого начала предчувствовал, что затея Арчи окончится чем-то подобным. Отлично… Может, ему таким образом, через меня, хотелось встретиться с прошлым?

— Похоже на то. — Лара с улыбкой посмотрела на Сиднея. — Он выбрал отличную кандидатуру на роль «дублера». Я рада, что мы познакомились. У меня в последнее время была не слишком веселая жизнь. Я злилась на себя, на обстоятельства и готова была наделать кучу ошибок. А теперь мне легко и весело. Завтра я улечу домой и расскажу Машке, как чудесно провела время у озера.

— Хочешь, я расскажу о давних знакомых?

— Лучше потанцуем. У меня отличное настроение. Все же я не зря притащилась в это местечко, а ты уверял, что потрясающе танцуешь. Или это для конспирации?

— Арчи советовал мне не приставать сразу с расспросами. Он опытный сыщик.

— Еще бы! В те годы в СССР мог оказаться только американский шпион.

— И… — Сид замялся. — Он мне не отец.

— Вот это уже я не выдержу!

Смеясь, они вышли на веранду. Сид двигался прекрасно, поддерживая свою даму с нежным почтением.

— Все же немного жаль, что ты не жиголо! — засмеялась Лара. — Я ведь примчалась сюда со зла. На себя, на всех мужчин, за то, что они не похожи на того, первого. Ой! — Лару толкнул кудрявый брюнет. Она кивнула на него Сиду. — Что они такие, как этот грубиян. Даже толком не извинился.

— Сегодня я твой преданный кавалер, Лара. Я изо всех сил стараюсь казаться лучше, чем есть.

— Получается здорово. Но поверь мне, ты и в самом деле чудесный…

Они вернулись за столик, на котором произошла смена блюд. И даже нежные цветы в вазе сменились двумя крупными алыми розами.

— Одну в петлицу джентльмену, одну — мне, насколько я поняла эту символику. Но сначала попробуем, силен ли местный шеф в мясных блюдах… Ты можешь не отвечать, но я не могу не спросить. Что было на той пленке?

— Новая сказка, и уж действительно смешная. Но придумал ее не я — Арчи. Я только вошел в долю и выполнял поручение. Ведь он уже совсем старикан. Симпатичный старикан… Жаль… огорчится… Видите ли, Лара, на дне Черного моря уже целый век покоится клад. Мистер Келвин пребывает в приятнейшем заблуждении. Он полагает, что сумеет достать его.

Они шли к отелю Лары по набережной вдоль берега. Глядя на гладь озера, Лара отчетливо вспоминала черноморские ночи и шепот Пламена «обичам те»… Рассказ Сиднея о кладе звучал фантастически, но это не имело значения. Арчи Келвину, как оказалось, бывшему агенту разведслужб, не сиделось без дела, и он придумывал хитроумные способы разбогатеть. Ну, что ж, другие играют на бегах или в лото, лезут в различные телеконкурсы. Сидней, кажется, хорошо сознавал безнадежность своих розысков. Но он-то как раз остался в выигрыше — нашел девушку, которую не может забыть. А что нашла госпожа Решетова?

На темной воде плясали цветные блики от огней набережной, пахло водорослями и сладкими ночными цветами. Хорошее оформление, конечно, великое дело в лирических историях. Но как ужасна освещенная сцена, если на ней нет актеров, способных сыграть хороший спектакль…

— Ненавижу пустыню… — неожиданно для себя сказала Лара. — Раскаленный песок, от которого нет спасения… Наверняка я бы не смогла почувствовать что-нибудь, кроме отвращения, среди бескрайнего мертвого, палящего жаром песка.