— Пока приедет, нас уже здесь всех… в общем… ну, изнасилуют.

Я с ней была согласна. Только поняла, если они кого отпустят, так болгарку. Она все же иностранка, это международный конфликт. А нас, русских, не пожалеют. Не боятся они московского начальника. Даже еще лучше, что его дочь… Я говорю болгарке тихо:

— Снежа, тебя они вряд ли тронут и у тебя прическа вон какая — целое гнездо. Спрячь, будь другом, вот эту штуковину. Передашь Роберту или американцу, в общем, кому-то из них…

Потом меня позвали и увели… Отпустили домой, а Роберта убили. Девушек я больше не видела — ни Снежину, ни Лару… Об этих документах и не вспоминала. Свои проблемы были, своя жизнь. — Женщина потупилась. — Не все у меня гладко складывалось.

— А теперь? — Сид решил переменить тему. Он не сомневался — Градова говорит правду. Да и не похоже было, что она нашла клад. А воспоминания, очевидно, оказались невеселыми… Ой, какими невеселыми. Сид представил, как повел бы себя в разговоре с незнакомым человеком, выспрашивающим его про Гуго — самого мерзкого гада в его жизни. Кулаки сжались сами собой.

— Теперь-то все устроилось. Сама не пойму, как. Вроде много потеряла, а чувствую — что нашла!

— Что вы нашли? — насторожился Сид.

— Себя, наверно… Как перестройка началась и все в стране изменилось, я пожалела, что эстраду оставила. Понимаете… Открою журнал, где певицы знаменитые изображены, и словно вот здесь, прямо в сердце… иголка. Или телевизор посмотрю… Больно так, горько… У других, кто на сцене поет, получилось, а у меня — нет. Завидовала. Так?

— Да, я понял. Вы ведь очень хорошо пели.

— Теперь лучше! — Лицо женщины осветилось. — Другие песни у меня. Другое имя, священник дал по книге — Анна… Ты отцу привет передай… Скажи, сын у него хороший вырос, красивый… — Она ласково взглянула на Сида. — Хочешь, поживи у нас? Совсем бесплатно. В море будешь плавать, гулять… Я церковь тебе покажу, там все заново хорошие художники нарисовали.

— Спасибо. Я всего на два дня в городе. Надо дальше ехать.

— Жалко. Ты ведь музыку любишь? Вот поговорили бы. Я лучше английский вспомню. Сейчас уже быстро заговорила.

— В следующий раз. Я, наверно, сюда приеду. Мне у вас понравилось. — Сид поднялся и попятился к двери. — Надо идти.

— Ну, счастливо тебе… Сид. Сидней, да?

— Сидней.

— Хорошее имя… Постой… — Она юркнула в комнату и вернулась с книгой. — Это русские народные истории — кангри. Здесь шутки, сказки, советы. Красивая книга и умная. Я на ней всегда гадаю… Ну, делаю вот так… — Закрыв глаза, Анна раскрыла страницу наугад и медленно перевела прочитанное: «Про всякого человека клад захоронен. Только надо уметь его брать. Плохому человеку клад не дается. Пьяному клад не взять. С дурными мыслями к кладу не подступай. Хоронили клады не с глупыми словами, а с молитвой либо с заклятием. Пойдешь клад искать — иди смирно, зря не болтай. Свою думу думай. Будут тебе страхи, а ты страхов не бойся. Иди себе бережно, не оступайся, потому что клад брать — великое дело». — Захлопнув книгу, Анна посмотрела на гостя. — Что-то понятно?

— Вроде… — неуверенно молвил оторопевший Сид, удивленный услышанным. Значит, она что-то все же о золоте слышала? И хитрит, запутывает простачка.

Анна рассмеялась, глядя в нахмурившееся лицо гостя:

— Нет, не понял ты.