Кори послушался. Он начал всхлипывать. Он не хотел всхлипывать, но ничего не мог поделать. Пожалуй, это совершенно неважно: будет он всхлипывать или нет. Он уже подмочил свою репутацию.

Ружье больше не покачивалось небрежно в руках Рэджи. Два ствола смотрели Кори прямо в лицо.

— Ты знаешь, что ты делал? Ты спал с чужой женой, Кори. Тебя ведь так зовут?

Кори кивнул, по щекам его струились слезы.

— Ты знаешь, что делают с такими, как ты, если их ловят?

Кори кивнул.

— Возьмись за ствол ружья, Кори. Легонько возьмись. Вообрази… ну, например, что это грудь моей жены.

Кори протянул дрожащую руку и повиновался. Холодный металл лег на ладонь.

— Положи ствол себе в рот, Кори. Оба дула. Вот так. Засунь поглубже. Ты ведь умеешь засовывать, Кори, правда?

Челюсти Кори раздвинулись до крайнего предела. Дуло уперлось в небо, вызывая тошноту.

— Закрой глаза, Кори.

Кори только таращился на него глазами, большими, как чайные блюдца.

Рэджи улыбнулся еще приятнее:

— Закрой свои милые голубые глазки, Кори.

Кори закрыл.

Рэджи нажал оба курка. Они щелкнули по пустым патронникам двойным «клик-клик».

Кори свалился на пол в глубоком обмороке.

Рэджи смотрел на него несколько секунд, приятно улыбаясь, потом перехватил ружье за дуло, поднял прикладом вверх. Повернулся к спальне:

— Я иду, Бонни. Ты готова?

Бонни Сойер начала визжать. Похоже, это входило у нее в привычку.

Кори ковылял, спотыкаясь, по улице туда, где он оставил грузовичок своей фирмы. Глаза Кори налились кровью и остекленели. На затылке росла шишка — падая, он ударился об пол. Ноги с шуршанием волочились по земле. Он старался думать об этом шуршании, и больше ни о чем. Было четверть девятого.

Рэджи Сойер все еще приятно улыбался, выпроваживая Кори через заднюю дверь. Равномерные рыдания Бонни доносились из спальни рефреном словам мужа: «Сейчас иди, как хороший мальчик, садись в машину и отправляйся в город. Есть такой автобус Льюистон-Бостон, он отправляется в четверть десятого. Он от Спенсера отправляется. Вот на нем ты уедешь. Потому что, если я когда-нибудь тебя увижу снова, я убью тебя. А с ней теперь все будет славно. Она теперь будет хорошая девочка. Она начнет новую жизнь теперь. Ей придется пару недель носить брючки и блузки с длинными рукавами, но вуали ей носить не придется. А ты только успей умотать из Салема Лота раньше, чем вымоешься и вообразишь опять, что ты мужчина».

И вот теперь он плелся по дороге, чтобы поступить в точности так, как велел Рэджи. Из Бостона можно отправиться… куда-нибудь. У него в банке больше тысячи долларов. Мать всегда хвалила его за бережливость. Деньги можно вытребовать по телеграфу. Их хватит продержаться, пока он не найдет работу и не выполнит другую тяжелую обязанность: забудет эту ночь. Вкус ружейного дула, запах собственного дерьма.

— Здравствуйте, мистер Брайант.

Кори взвизгнул и уставился в темноту, не увидав поначалу ничего. Ветер шевелил деревья, заставляя тени на дороге подпрыгивать и танцевать. Кори различил более плотную тень у каменной стены пастбища Карла Смита. Тень как будто имела человеческую форму, но что-то… что-то…

— Кто вы?

— Друг, который многое видит, мистер Брайант.

Тень зашевелилась и выскользнула из густой темноты. В слабом свете Кори увидел мужчину среднего возраста с черными усами и глубокими ярко блестящими глазами.

— С вами плохо обошлись, мистер Брайант.

— Откуда вы знаете?

— Я знаю многое. Это моя работа — знать. Курите?

— Спасибо. — Он с удовольствием взял предложенную сигарету.