— Что именно она говорила? — спросил Шибаев.

— Что плохо спит, таблетки не помогают, что по дому ночью кто-то ходит, наутро вещи переставлены, и музыка…

— Музыка?

— Кто-то в гостиной играет на фортепиано. — Она слегка пожала плечами, словно извиняясь за нелепый рассказ.

— Муж вашей сестры тоже слышал музыку?

— Он часто в отъезде, знаете, то древесину закупить, то новые машины, да и производство не здесь, а в области, там дешевле. Он живет там неделями. Музыки он не слышал.

— Инга… — Шибаев заставил себя произнести это имя. — Она говорила об этом мужу?

— Говорила. Но Володя только посмеялся. Он жесткий человек, очень занятой, ему истерики Инги давно неинтересны. Он посоветовал поменять врача и не пить на ночь. У Инги была привычка выпивать на ночь стакан красного вина. Последний раз сестра позвонила мне за несколько часов до смерти, ночью. Требовала, чтобы я немедленно приехала, кричала, что больше не выдержит, что эта музыка сводит ее с ума, что в доме кто-то ходит. Я сказала, что могу приехать только утром. Знаете, я ей не поверила и ответила довольно резко… В ту же ночь Инга приняла большую дозу снотворного и не проснулась. Я позвонила утром, она не ответила. Я поехала к ним, как чувствовала, и нашла ее… — женщина сглотнула, — мертвой. Сестра не дожила трех месяцев до своего тридцатилетия. С тех пор я не перестаю казнить себя…

— То есть вы предполагаете, что это было самоубийство?

— Я не знаю! — в ее голосе прозвучало отчаяние. — Я не хочу даже думать так! Это была нелепая случайность.

— Где был ваш зять?

— В Зареченске. Там в основном располагается наш бизнес. Моя подруга говорит, что ничего нельзя было предвидеть, что тут, скорее, виноват Володя, так как Ингу нужно было лечить. Но я не думаю, что он виноват. Володя пытался, но после побега Инги из клиники, где лечат от алкогольной зависимости, сдался и махнул рукой. Это было три года назад.

— Почему они не развелись?

— Сестра не хотела, как вы понимаете, а Володе было все равно, он трудоголик, весь в работе. Они, случалось, не разговаривали по месяцу. Я иногда думаю, что он женился на ней, чтобы войти в семью. Но он ее не обижал, просто не обращал внимания. Да и Инга вряд ли его любила, больше всего ей хотелось шикарную свадьбу, свой дом и статус замужней дамы. Такова примерная расстановка фигур, так сказать. — Она помолчала, глядя на Шибаева в упор. — Спасибо, что не перебивали, хотя по вашему лицу видно, что вы задаетесь вопросом: «Что ей нужно?» Сейчас объясню. — Она помолчала, собираясь с мыслями. — Несколько дней назад мы отметили девять дней. Засиделись допоздна. Отец, Володя и я. Отец на другой день уезжал назад в Хорватию. Утром Володя отвез его в аэропорт и, не возвращаясь домой, уехал к себе на производство.

— В Зареченск?

— Да. Я взяла на работе день — хотела привести в порядок вещи сестры, их заберет благотворительный фонд. Прибрала в гостиной и спальне…

— У вашей сестры не было домработницы?

— Была, но пару месяцев назад ее уволили. Инга обвинила ее в краже кольца. Между нами, я думаю, сестра все выдумала.

— Почему?

— Как бы вам это объяснить… Инге нравилось унижать прислугу, понимаете? Возможно, она подспудно чувствовала собственную несостоятельность, а та девушка где-то училась, молодая, здоровая, неглупая. Я была свидетелем, как сестра ее грубо отчитывала. Это было… по меньшей мере некрасиво.