— Вы же сами сказали, что у вашей сестры была нестабильная психика. Кукла могла подтолкнуть…

— Верно. Она плохо спала, пила вино, слышала музыку. Но кукла? Чушь! Володя не мог. Если бы он решил убить, то как-нибудь иначе. Бензопилой, извините за выражение. Понимаете?

«Чушь? Но ведь сработало… возможно», — хотел сказать Шибаев, но промолчал.

— Вы возьметесь? — повторила она, и он поежился под ее пристальным взглядом. Ему даже захотелось вскочить и опустить руки по швам. Училка и есть.

— Да, Елена Федоровна, я займусь вашим делом. Мне нужно задать вам несколько… деликатных вопросов.

— Задавайте. Скажу все, что знаю.

— Ши-Бон, ты меня совсем не слушаешь! — голос Алика вернул Шибаева к действительности. — Я в третий раз повторяю, а ты как зомби, честное слово!

— Что повторяешь?

— Что-что… Слушать надо!

— Извини, Дрючин, задумался. Повтори еще раз.

— Помнишь, у тебя в прихожей висело старинное зеркало? Где оно?

— Зеркало? — с недоумением повторил Шибаев. — Какое зеркало?

— Еще Вера была, помнишь? В черной раме!

— Не помню. Точно висело?

— Ну! Может, она забрала?

— Может, и забрала. Зачем оно тебе?

— Да я же тебе целый час долдоню про магию старинных зеркал! — завопил Алик. — Есть куча обалденных ритуалов! Можно кардинально изменить судьбу и даже реальность!

— Я не верю в магию, — отрезал Шибаев. — Тем более в зеркала. Вот если бы куклы…

— Куклы? При чем здесь куклы? — опешил Алик.

Шибаев пожал плечами и потянулся за бутылкой…

Глава 4

Остывший след

Дом располагался в кооперативе для богачей в когда-то бедноватом предместье Посадовка. Когда-то, но не сейчас! Сейчас Посадовка стала излюбленным местом поселения денежных мешков — тут тебе и лес, и речушка с песчаным дном, и прекрасная экология вдали от задымленного города.

Охранник при въезде спросил, к кому он, и проверил в журнале. После чего кивнул и нажал на кнопку. Шлагбаум поднялся, и Шибаев въехал на территорию «Октавии» — так назывался кооператив. Он двинулся по выложенной серой плиткой дорожке к крыльцу дома. Дверь отворилась, и на пороге появилась Елена Федоровна. Шибаев поднялся по лестнице, она шагнула навстречу.

— Добрый день, господин Шибаев. Спасибо, что приехали. — В ее голосе он уловил сомнение — похоже, она не была уверена, что увидит его еще раз. Или сомневалась в правильности собственного решения.

— Доброе утро, Елена Федоровна. Можно? Александр. — Не удержался и добавил: — Я не опоздал? — Она все больше напоминала ему школьную учительницу.

— Вы приехали вовремя, Александр. Прошу вас!

Они вошли в просторный холл, почти пустой, если не считать круглого столика с фаянсовой вазой посередине, из которой торчал сухой бесцветный букет. Пол — серый мрамор; деревянные темно-коричневые панели; светло-серые обои и низкая люстра на черной цепи, стилизованная под старину, — с лампочками-свечами. Пустовато, холодно, стильно. В воздухе был разлит сильный запах каких-то цветов.

— Может, кофе? Или чаю?

— Спасибо, возможно, позже. Я могу осмотреть спальню вашей сестры?

— Да, конечно. Прошу вас! — Она пошла вперед, Шибаев последовал за ней.

Большая комната была убрана в розовых тонах: розовые обои, розовый коврик у кровати, розовый абажур торшера; на кровати — тяжелое атласное покрывало с рюшами, тоже розовое.