Эта мысль была ему отвратительна. Она казалась унизительной, особенно теперь, когда рядом была Клиона во всей своей чистой красоте.

— Замок прекрасен, как я и ожидала, — сказала она. — Вы покажете мне все позднее?

— Конечно, покажу.

«Я рад, — думал он про себя, — она увидит замок сейчас, в совершенстве, как я и хотел. В следующий раз, когда она придет, на стенах могут быть пустые места, а в комнатах недоставать мебели».

Либо это, либо в доме появится новая хозяйка.

Столовой служила добротная, обитая дубовыми панелями комната. Один из торцов венчал огромный каменный камин, по обе стороны которого можно было уютно расположиться. В центре стоял длинный стол розового дерева, окруженный резными стульями из того же материала. Цветы из сада гирляндами украшали стол по всей длине.

Тут были и серебряные подсвечники, и графины на серебряных подставках. Сияли белоснежные салфетки, сверкало серебро и хрусталь. Фарфор являл собой изящнейшие произведения севрских мастеров.

Чарльз мог чувствовать, что земля уходит у него из-под ног, но все равно умел накрыть роскошный стол и обмануть окружающих.

— Вы выглядите встревоженным, — осторожно начала леди Арнфилд. Она сидела по левую руку от графа. — Что-то случилось с одной из ваших лошадей?

— Почему вы так думаете? — спросил Чарльз.

— Потому что скоро скачки. В таких случаях вы всегда волнуетесь, если одна из ваших лошадей не в наилучшей форме. — Она обратилась к Клионе: — Я ведь рассказывала тебе о лошадях Чарльза, не так ли? Ты очень скоро увидишь их на скачках.

— Будет чудесно, — сказала Клиона, лучезарно улыбаясь.

Поваром в замке Хартли была миссис Уоткинс, жена дворецкого, и сегодня она превзошла саму себя.

Никогда не отставая от моды, она научилась готовить одно из новых блюд, названное в честь мисс Флоренс Найтингейл «Rizà la Soeur Nightingale», как было с гордостью объявлено. Ее муж пробормотал, что это всего лишь названное иначе кеджери, но его никто не слушал. Гостей потчевали свежей форелью, пойманной только сегодня утром во владениях Хартли, и бедром ягненка; за ними последовало желе с красным вином, пудинг «кабинет», бисквитный торт и персиковый компот. К каждому блюду подавалось соответствующее тонкое вино.

Со всех сторон доносились восхищенные вздохи, и Чарльз понял, что может снова дышать полной грудью. Пусть и недолго.

Наконец, настало время, когда леди оставляют джентльменов выпить портвейна. Никто не хотел задерживаться; когда портвейна отведали все желающие, мужчины поднялись и направились в музыкальную комнату, куда леди Хестер увела дам.

Шагая по коридору, Чарльз услышал чье-то пение. То был приятный молодой голос, которого он никогда раньше не слышал.

Все мужчины заходили в комнату тихо, чтобы не потревожить поющую.

Леди Арнфилд сидела за фортепиано, аккомпанируя, а рядом стояла Клиона. Она пела чистым, нежным голосом, заворожившим всех присутствующих.

Это была живая, радостная песенка про девушку, которая не могла выбрать одного из трех поклонников. Один был богат, второй — красив, а третий любил ее «сильнее звезд».

Слушатели улыбались и подпевали.

Когда Клиона начала последний куплет, Чарльз задержался в тени, чтобы понаблюдать за ней, а самому остаться незамеченным. Наконец девица выбрала поклонника, который больше всех ее любил.