В какой-то момент Джи, Брит, Маттео и, о господи, Такеда решили исполнить песню какой-то совсем неизвестной мне группы. Стейси взял перерыв и собрался выпить. Он оказался самым энергичным, непонятно правда, откуда у него столько сил. Он присосался к своему вейпу и прикрыл глаза от наслаждения и сразу опрокинул рюмку текилы, не закусывая лаймом. Он откинулся на спинку дивана и посмотрел на меня. Я вопросительно приподнял бровь, а он лишь кивнул на Такеду.

– Почему Одиссей разговаривает только со мной? – Я наклонил голову вперед. Я не совсем понял его вопрос из-за громкой музыки. Он вздохнул и повторил: – Почему Одиссей разговаривает только со мной? У вас какие-то проблемы?

– Кто такой Одиссей? – поинтересовался я, так и не поняв, какого черта он несет.

Стейси рассмеялся, почти заглушив музыку.

– Теперь понятно, – он показал пальцем на Такеду. – Его настоящее имя Одиссей. Он хоть и запасной игрок, недавно пришедший к вам в команду, но кажется неплохим парнем. Маттео знает, что его зовут Одиссей?

– Кажется, даже тренер не знает, что его так зовут! – меня редко когда охватывал стыд, но называть человека месяц как «тот чувак» или не его именем – позор. – Так его зовут Одиссей? Кто вообще придумал назвать японца Одиссеем?

– Те же люди, которые называют японцем тайца, – усмехнулся Стейси. – Как вы побеждаете на соревнованиях, если так плохо друг друга знаете? – Стейси задал вопрос, который бегущей строкой проносился в моей голове перед каждой игрой. Отчего-то не хотелось ему врать.

– Не знаю… – я смотрел, как Джи качалась из стороны в сторону в такт песни и смеялась, запрокидывая голову. Ее шея так соблазнительно изгибалась. Не могу отвести от нее взгляд. – Кажется, все имеют право на тайны.

– Да, все мы имеем, – Стейси выпил еще рюмку и каким-то непонятным мне взглядом осмотрел Джи. Сначала во мне заклокотала ревность, однако я почти сразу разгадал тоску. – Жаль, что Джин пришлось потратить все деньги на лечение отца… Да и работать так много. С таким графиком от усталости можно вообще на каждого бросаться. По полвыходного в неделю.

– А, – теперь многое встало на свои места. Мне захотелось еще порасспрашивать Стейси, потому что Джи ни разу не упоминала свою семью, работы, лишь вскользь сказала, что хотела быть журналистом. Однако я понимал, что лез не в свое дело. От соблазнительного желания меня спасли наши горе-друзья: Маттео, Брит, Одиссей, которые упали так, что заняли весь диван. И я похлопал руками по своим коленям, чтобы Джи села на них.

И она села.

Мне плохо.

Серьезно.

– Напелись, девочки и Одиссей? – я теперь даже в голове вкладывал удивленную интонацию при произнесении его имени. Кто мог назвать его так? Хотя не тебе жаловаться, Теодор.

Где-то под боком возмущенно заныл Маттео.

– Давайте, что ли, по домам? У всех такси? – спросил я будто только у Джин.

– А как твой байк? – поинтересовалась у меня Джи.

– Тут оставлю, завтра заберу. – Все запоздало замычали на мой вопрос. – Тогда давайте собираться. – Гипнотизирую ключицу Джи взглядом и не в силах оторваться. Во мне не так много алкоголя, отчего же так штормит? Я так и не поднял глаз. – Провожу тебя до дома и поеду к себе.

– Хорошо.

И вот в мире, словно на видеомагнитофоне, вдруг включили перемотку. Раз, и теплота от Джи исчезла с моих ног, два, и мы на улице, ждем такси. Ночная прохлада остудила разгоряченное сердце, а я уже жду не дождусь, когда все свалят. Я решил извиниться перед Одиссеем позже, сейчас мое внимание занимала только Джи. И стоило всем разъехаться, я принялся целовать ее. Раз за разом касаясь ее губ, словно в них тайна Вселенной, словно без них я вот прямо в эту секунду умру.