Я постучал в дверь. Джи наконец-то перестала трястись и замерла. Возможно, я ее слегка выбил из колеи информацией, что она первая, кто здесь появилась. Да, так и есть. Я еще никого и никогда не знакомил со своими родителями. Разговор с утра ненадолго засел в моей голове, однако сейчас, видимо, решил напомнить о себе. Я уже сам устал разбираться – кто же она мне. Мимолетное увлечение, одна из немногих или та, кого я никогда не отпущу, моя и только моя? И вот мы стоим на пороге. Я даже рассказал ей про мои не очень простые отношения с корейской культурой. И до того момента, когда меня почти захлестнул страх от серьезности собственных намерений по отношению к Джи, дверь распахнулась. Мама опять изображала из себя американку в Канаде. Ну и маскарад.

– Дорогой! Кажется, это к тебе. Какой-то неизвестный парень. По-моему, у него недобрые намерения. – Моя мама, женщина сорока пяти лет от роду, была хороша собой. А как она играла… Голливуд лишился настоящего самородка. Она посмотрела поверх очков с черной толстой оправой на Джи. – Девочка, если этот парень взял тебя в заложники, моргни левым глазом. – От ее вопроса и напора Джи вообще перестала моргать. Ну вот. Хорошее первое впечатление.

– Мама, что ты наделала? Она сейчас пешком деру до города даст, – я сделал шаг к Джи. – Не обращай внимания на ее поведение. Моя мама начинает играть в игру «Кто этот незнакомец», стоит мне больше двух раз проигнорировать ее приглашение заехать в гости. И ей все равно, даже если она прекрасно знает расписание моих тренировок. Зачем звать, если я не могу приехать, непонятно. – Я пожал плечами, а мама вопросительно выгнула бровь.

– Вон как вымахал, аж в дверной проем боком проходишь, а все ноешь, – она фыркнула. – Девочка моя, как тебя зовут? Представься. Давай мы оставим этого ребенка на улице. За ним все равно скоро приедет полиция, – мама полностью игнорировала мое существование, обращаясь к Джи. Она даже хлопнула меня по руке, заставляя отпустить Джи, и сама повела ее в дом. – Пока, Теодор.

– Меня зовут Джинджер, но вы меня можете звать, как вам удобно, Джин или Джи. – Мое возмущение по поводу маминого поступка перекрыло удивление по поводу полного имени Джи… Джинджер? Серьезно? Теодор и Джинджер? – Я могу к вам обращаться как к миссис Шин?

– Конечно, конечно, как тебе будет удобно, Джин, – они ворковали, а я просунул руку в дверь, пока ее не закрыли. – Заходите уже, а то твои сестры съедят меня вместо гамбургеров и картошки.

Джи посмотрела на меня удивленно, пока мама заходила внутрь, в сторону кухни. Я пожал плечами, уже, кажется, в сотый раз всеми способами, вербальными и невербальными, давая ей понять, что мы среднестатистическая канадская семья с корейскими корнями. Ладно, мои сестры немного говорят по-корейски. Стоило мне зайти в дом, как на меня налетела Хана и крепко обняла. Хватка у этой девчонки та еще. У нас явно предрасположенность к спорту. Ей десять, а она уже так вымахала. Ми Сон тем временем внаглую рассматривала Джи. Обычно на ее лице была лишь скука или недовольство. Я шикнул на нее, но она проигнорировала меня. Джи, впрочем, не растерялась и начала разглядывать ее в ответ. Я уже взмолился о появлении мамы, потому что ситуация окончательно грозила стать непредсказуемой.

– Одобрено, – сказала Ми Сон по-корейски и ушла на кухню. По крайней мере, я очень надеялся, что перевел это правильно. Ибо это или «одобрено», или «клумба», не могу разобрать. Из кухни послышалось строгое от мамы:

– Ми Сон, при гостях мы говорим только на английском. Это невежливо. Если не хочешь остаться без карманных денег, то запомни это. Ситуация повторяется уже не в первый раз. Я смотрел, как Джи меняется в лице, испугавшись. Да, мама быстро переключалась с роли хорошего полицейского на плохого.