С помощью местного пацанья я устроил настоящую птичью охоту. Естественно, в местах, максимально удаленных от президентской резиденции. Мальчишкам я объяснил, что воробьев надо окольцевать, и пересказал кое-что из лекций научно-пернатой дамы, в заключение пообещав за каждый отловленный экземпляр по одной шоколадке. Пацаны прониклись и с энтузиазмом принялись за дело. Я только указал им, в каких местах надо вести отлов (не у одной же только кормушки сидели мои воробьи), и обеспечил необходимым снаряжением. Раз в три-четыре часа я отсматривал улов, отсеивая заинтересовавшие меня экземпляры и тупо кольцуя остальных. Облюбованных воробьев я сравнивал с прыгающими на экране телевизора.

Идентифицированных воробьев я, предварительно пометив краской, отсадил в специальную клетку.

Операция была подготовлена.

Дело оставалось за Президентом.

Два дня он обитал на даче. День в рабочей резиденции. Еще день черт знает где. И только на выходные глава государства посетил с неофициальным визитом собственный дом. Установить это труда не составило. Довольно было понаблюдать за суетой его охранной службы Безопасности.

Я выпустил воробьев.

Оголодавшие птички прямиком устремились к кормушке. Расталкивая своих собратьев по крылу, они принялись клевать зерна.

Отсматривая в телескоп искомый подоконник, я вытащил микропередатчик.

Один воробей, насытившись, улетел. Остались два.

Я вдавил в корпус передатчика кнопку. Сигнал длился меньше секунды.

Бедные воробушки одновременно подпрыгнули и свалились на бочок. В желудках воробушков лопнули наполненные быстродействующим ядом накануне им скормленные радиоуправляемые «зернышки». Дохлые воробушки так и остались лежать в кормушке в окружении не съеденных ими хлебных крошек.

Знала бы специалистка по городским птицам, зачем я интересуюсь их повадками. Видела бы она итог своей учебы!

Вечером, сразу после окончания детской сказки, я включил телевизионный передатчик и загнал в видеомагнитофон кассету.

— Дедушка, дедушка! Тебя в телевизор зовут! — прибежала к любимому деду его запыхавшаяся внучка. — Наверное, Хрюша со Степашей!

Я запустил кассету.

Вначале голос:

— Уважаемый Президент! Я не имею возможности обратиться к вам иначе. Хочу сообщить вам о действующем в высших эшелонах власти заговоре. В связи с чем прошу просмотреть данный ознакомительный видеоматериал.

Изображение.

Четыре минуты спрессованной и доказательной информации.

Я прекрасно понимал, что сейчас меня смотрит не только Президент. Меня смотрит охрана, Безопасность, заговорщики. Они ищут источник сигнала и рано или поздно найдут его. У меня очень немного времени, чтобы завершить переговоры с Президентом и успеть унести йоги.

Три пятьдесят девять. Все. Изображение ушло.

Теперь голос;

— Уважаемый Президент! Если данная информация заинтересовала вас, прошу подойти к девятому от северного торца дома окну и достать из птичьей кормушки тело одной из лежащих там мертвых птиц. Я буду ожидать ваших действий в течение ста пятидесяти секунд.

Отключение транслятора.

Теперь ждать. Теперь надеяться. Надеяться на то, что телевизор, хотя бы один из нескольких находящихся в доме, был включен, что Президента позвали к нему, что он выслушал сообщение и не расценил его дурацкой шуткой. Если услышал — думаю, не расценил. Ух больно концентрированную картинку я представил в этом рекламном ролике.

В любом случае, даже если телевизор был выключен, ему перескажут содержание моей передачи. Дословно перескажут.