Сняв показания с заряженых в барабан снарядов, из-за размеров я не мог назвать их иначе, понял, что капсула имеет серьезную броню. Потому что характеристики, выданные анализатором, показывали мне что-то близкое по мощности к 125-миллимитровой гладкоствольной танковой пушке. Это оружие предназначалось для тяжело бронированных целей, но никак не для пехоты. Что ж за мир у циклопов, если они бродят с такими вундервафлями?

Следующим предметом изучения стал мой лучемет, расстроивший меня неприятной новостью. Выходило, что выстрелить из него я могу ещё раз пять-шесть, не больше, потому что заряд плазмы, находящийся внутри оружия, подходил к концу, а восполнить его было нечем.

Ну и на закуску изучил ракетницу Михаила, придя к выводу, что такая корова нужна самому. Это была не ракетница, а скорее сильно уменьшенный вариант гранатомёта, причем я с ним мог вполне справится, а вот напарник вряд-ли.

Буря снаружи стала утихать. Завывания ветра и постоянно хлещушие по корпусу капсулы крупинки песка с каждой минутой слышались все меньше, а потом и совсем кончились. Я решил рискнуть и сделал прозрачным смотровое стекло, обнаружив, что оно полностью занесено сероголубым песком.

— Просыпайся, боец, зима кончилась! — разбудил я напарника, похлопав того по плечу. — Готовься, сейчас выйти наружу попробуем.

Михаил, протерев глаза, сделал пару глотов из фляги, поморщившись, посмотрел на спящего щенка и решительно собрался активировать свой хлыст.

— Отставить активировать хлыст! Ты как им пользоваться собрался в замкнутом помещении? И себя нашинкуешь, и меня в кровавый винегрет. Встань с боку от входа и открой шлюз, а я прикрою, — сказал я, вставая на колено иинаводя раструб плазмомёта на выход. Напарник послушно встал справа и активировал открытие шлюза. — Ебать копать!

Вход полностью был перекрыт песком, который тут же начал ссылаться внутрь. я посмотрел на систему отсчёта, которая после нашего взлома сменилась на часы и минуты. Четыре часа, сорок две минуты. А ведь нас предупреждали, что капсулы по окончании таймера самоуничтожаться. Повезло, что буря не затянулась надолго и у нас есть время откопаться.

— Камрад, давай в темпе перетаскиваем все наши пожитки ближе к выходу и начинаем выкапываться. Хрен знает, как сильно нас замело, можем и не успеть выбраться. — И мы принялись за работу, используя вместо лопаты и носилок контейнер жуков. Вначале даже нагребать не надо было, просто подставляй и вовремя оттаскивай. Почувствовав нашу суету, проснулся щенок, начав поскуливать. Пришлось отвлечься, чтобы накормить и напоить зверёныша.

Капсула заполнилась уже на половину, когда мы пробились наверх. Метр, целый грёбаный метр песка лежал на крыше челнока.

— Михаил, давай наружу, осмотрись, ты глазастый. Если все хорошо, я тебе буду подавать, а ты принимай наши пожитки. — Парень шустрым ужом выбрался на поверхность, пару минут его не было видно, а затем в отверстии, на фоне серого с алыми разводами неба появился силуэт его головы.

— Все хорошо, дядь Федь, горизонт чист. — И напарник принялся принимать подаваемые мной запасы провизии и оружие. С гранатомётом вышла запара, у парня просто не хватало сил его вытащить, так что его наружу я вытолкал сам, выбравшись следом. Осмотревшись, присвистнул, окинув гору песка, которую нанесло. Хорошо, что мы из своего челнока все полезное с собой взяли, потому что сейчас вряд-ли его можно найти.

— Ну что, пошкандыляли что-ли! — Обратился я к камраду, — главное, чтоб нашу пещеру не замело, иначе хрен найдем её, под завалами.