—   Еще один обиженный — некто Витя! — сказал Турецкий, запыхавшись. — Стоит тут у меня над ухом и мешает. Привет тебе передает, включая благодарность за моральную поддержку.

—   Взаимно, — буркнул Грязнов и положил трубку.

<style name="130">9

Тимур гнал на своем «опеле» в сторону аэро­порта, поглядывая в зеркало заднего обзора. «Лендровер» мчался за ним, поднимая снежную пыль, не сокращая и не увеличивая дистанцию. И когда «опель» прибавлял, «лендровер» прибав­лял тоже.

Хотят догнать, когда выедем на лесополосу, подумал Тимур.

Он сам в этой лесополосе кое-кого в свое время замочил точно таким же образом.

Решили воспользоваться его опытом? Тимур усмехнулся, покрутил головой. Неужели этим со­плякам с бритыми затылками заказали его, Тиму­ра? Или Гоша решил, что он, его верный телохра­нитель, сам гигнется от страха? Сколько их там? Четверо, пятеро? А сколько бы ни было!

Не больше, чем патронов в обойме его «глока». Хватило бы только патронов...

Хватило бы баксов... Он взглянул на дорож­ную сумку, у которой выпирал правый бок, за­полненный пачками «зеленых». На старость хва­тит. Он вернется к себе в Кизляр и забудет как страшный сон все, что здесь происходило. К хо­зяину он не в претензии. Прокололся он сам со своими кроссовками, будь они неладны... Но если только в них он мог ходить легко и бесшум­но, как снежный барс. Если только в них он мог выполнять поручения хозяина. И хозяин никогда не проявлял недовольства. Очень натурально переживал по поводу Степана Ивлева и Николая Бригаднова, грозивших его посадить, а ему, Ти­муру, сунул втихомолку, ни о чем не говоря, только глядя прямо в глаза, пару долларовых пачек. И дело было сделано. На месте Гоши он поступил бы точно так же. Даже еще круче... Но сейчас он действует без его безмолвных приказов.

Тимур не стал ждать, когда приедут за ним из столичного МУРа... Одно обидно, что Гоша столько держал его за обыкновенного дурака. Неужели угадывание хозяйских желаний говорит лишь о раболепной покорности и ничего об уме?

Да, сначала он не понял, чего от него хочет этот сопляк из Москвы. А когда что-то сообра­зил — было уже поздно. Хозяин сдал его с потро­хами. Но он, Тимур, не в обиде. Все правильно.

Ибо он, Тимур, вполне может утянуть за собой других, и Гошу в первую очередь... А за что, если по-честному? Сам прокололся с этой «Пумой», сам и отвечай... Но все-таки хозяин за столько лет верной службы-дружбы мог бы как- нибудь выручить, заслонить, купить этих ментов. Наверное, не мог. Наверное, не желает светиться ни со своими бабками, ни со своими адвокатами.

И потому послал за ним этот «лендровер». Они все почему-то думают, что он, Тимур, туго соображает. Слишком сильный, чтобы быть умным... Придется их разочаровать.

Ну вот и лесополоса. Тимур ее знает как свои пять пальцев.

Возил сюда кое-кого, потом их находили слу­чайно грибники...

Тогда он их просто расстреливал, но потом Гоша по пьянке сказал: ты джигит, Тимур! Своих врагов вы у себя резали, как жертвенных баранов. Я сам видел, как здорово у тебя это получается.

Верно, было дело, пригласил он как-то Гошу к себе в Кизляр, собрали стол, дорогому гостю — почет и уважение. Гоша отстегнул хозяину, брату Тимура, на новую машину... И Гоша, еще трез­вый, пошел смотреть, как он, Тимур, режет бара­на. Пусть чувствуют себя баранами, говорил он потом про своих врагов, как правило, их не на­зывая... Но он-то, Тимур, всегда понимал хозяи­на с полуслова. И ни разу не ошибся, и всем врагам хозяина это стало внушать ужас. Даже Томилин, школьный друг Гоши, который имеет привычку дерзить при посторонних, побледнел, когда узнал, какой смертью погибли Ивлев и Бригадное.