Тимур сбавил газ. Пусть догонят. Пусть эти самодовольные прыщавые юнцы в последний раз в жизни насладятся чужим страхом и унижением. А он пока снимет предохранитель со своего «глока»...

И они догнали, обошли, развернулись, и он, чтобы их обойти, свернул с шоссе, погнал через кусты, пока не завяз в снегу.

Они смеялись... И приблизились к нему, когда он с трясущимися руками выбрался из ма­шины, протягивая им свою сумку с валютой.

—   Зачем? — спросил коренастый, широколи­цый, с жидкими белесыми волосами. — Мы и так возьмем.

—   Мальчики, ребята... — бессмысленно каню­чил Тимур, протягивая им сумку. — Пожалейте...

А сам их в это время пересчитал — так и есть, всего-то пятеро и, придурки, встали возле него полукругом.

Один, рыжий, конопатый, вырвал у него сумку, поддал ногой, и салатные пачки выпали в снег, а они всего-то на момент вожделенно на них уставились... И тут Тимур взревел, упал в снег, они и не заметили, как там, в снегу, он выхватил из кармана верный свой «глок» и, резко развернувшись, лежа на спине, разрядил в них, запоздало хватающихся за пистолеты, ровно пять патронов... Кто-то из них, белобрысый кажется, все-таки выстрелил, падая, и попал в рыжего, который был уже мертв.

Остальные четверо ревели и стонали, возясь в кровавой снежной каше, хватая разинутыми ртами воздух.

Тимур встал и выпустил из своего автомати­ческого пистолета еще пять патронов, последних, на этот раз в их головы.

Впрочем, на рыжего уже можно было не тра­титься, он был убит наповал, когда пуля попала ему в сердце.

Теперь все они лежали перед ним, безмолвно таращась в серое небо, обещавшее скорые снеж­ные заносы.

Тимур подошел к своей машине. Взглянул на часы. Возни много — пока вытащишь, пока вы­берешься на дорогу... Ну что ж, возьмем трофей­ный «лендровер»! Гоша бы одобрил его действия. Хоть сам и послал этих пацанов...

Тимур сел в захваченную машину, которая внутри еще не остыла, а из магнитофона рвалась музыка. Кто-то на английском истошно, будто его резали, орал под гитару.

Мотор работал на холостом ходу, и его ров­ный, монотонный гул успокаивал.

Хорошая машина, подумал Тимур, врубая передачу. Жалко бросать. Когда послышалась трель телефона, он не сразу понял, что это такое. Наконец увидел аппарат. Отвечать или не надо? Лучше не надо.

Но когда до аэропорта оставалось несколько километров, трели раздались снова. Тимур осто­рожно приложил к уху сотовый.

—   Башкир! Башкир, ты? — раздался голос Ар­тема.

Впереди уже виднелся аэропорт. Здесь меня никто уже не достанет, подумал Тимур.

—   Здравствуй, Артем, здравствуй, дорогой, — вежливо поздоровался он. — Как дела? Как по­живаешь?

—   Ты?.. — поперхнулся Артем. — Ты с ребя­тами?

—    Какими ребятами? А-а, с этими, у кого я машину одолжил? — спросил Тимур.

—   Как — одолжил? — Артем был явно расте­рян, и Тимур этим наслаждался. Теперь все будут знать, какой он крутой!

—   Очень просто, дорогой. Они мою разбили, в снег загнали, пришлось у них взять...

—   Ты где? — спросил Артем уже спокойно, взяв себя в руки.

—    В машине, сам знаешь...

—   Едешь куда? — спросил Артем.

—    Катаюсь. Могу я покататься?

И в это время голос Тимура заглушил рев взлетающего самолета.

Артем выругался и бросил трубку.