Землянка, в которой она жила вместе с Джорджи и ее кузиной по имени Стелла Дарк, была разделена на две части. Одна предназначалась для сна и купания, другая служила жилой комнатой. Железная печка, всегда пахнущая краской, обогревала обе половины землянки. Когда Сента вошла, печка была раскалена, кипел чайник. Джорджи пригласила: «Заходите». Сента сняла большое пальто и фуражку.

Она спросила:

— А где наша Звездочка? — Так звали кузину Стеллу.

Даже голос Сенты изменился, стал более солидным.

— Где-то между нами и Кале, в объятиях Роди Ланкастера.

Билль свистнул.

Джорджи сказала:

— Какой вы чопорный, Билль!

— А вы — нет, — сухо возразил он.

Волнуясь, он посмотрел на Сенту.

— Вы знаете, Роди очень хороший парень, но он…

Джорджи перебила:

— Прекрасное животное, и не пробуйте его защищать.

— Мы знаем, что предстоит Звездочке.

— Война во многом изменила людей, — вздохнул Билль, — но особенно отразилась на девушках.

— Ничего подобного, — возразила Джорджи, — ничего не изменила. Только раньше девушки и мужчины так близко не соприкасались.

Кто-то постучал. Она крикнула: «Войдите». Когда в дверях появилась высокая женщина в темной форме, она вскочила на ноги.

— О, Нонна, как чудесно.

В ответ на возглас леди Форей: «А, капитан Педж!» Билль отвесил низкий поклон.

Леди Форей спросила:

— А где Звездочка?

— В Абервиле. Поехала за припасами.

Никто не упомянул имени Роди Ланкастера. Все знали точку зрения леди Форей на дружбу между молодыми мужчинами и женщинами, находящимися под ее наблюдением, как организатора и главы этого отдельного автомобильного отряда, прикрепленного к госпиталю.

Она холодно сказала:

— Если бы мы не были отдельным автомобильным отрядом, то, подчиняясь общим правилам, не имели бы права ездить в гости. Но в данном случае пользоваться привилегиями и создавать какие-то законы специально для себя я считаю немного недостойным нас.

Джорджи думала, как было бы чудесно, если бы Стелла вернулась одна.

В течение полутора лет она с Сентой работала в этом отряде. Сента исполняла различные поручения. Джорджи работала в продовольственной части. Это была для них очень тяжелая школа, последствием которой была их прекрасная служба теперь под руководством леди Форей.

Внезапно Джорджи воскликнула:

— А, вот и Звездочка, — и пошла к дверям.

Выскочив из автомобиля, которым она управляла, Звездочка переступала с ноги на ногу, чтобы размять кости после долгой езды. Со смехом прислушивалась она к тому, что говорил ей спутник. Джорджи окликнула их:

— Алло, — и шепотом прибавила, — Нонна.

Преувеличенно громко мужчина сказал:

— А, прекрасно.

Джорджи подумала: «Дурак».

Невольно сознавая, что эта пара была прекрасна, она вошла в палатку вслед за Звездочкой и Роди. Звездочка была прелестной — хрупкая, золотистая, с розовым цветом лица, с глазами цвета лазури. Она была оживлена и радостна. Жизнь, казалось, окружала ее ярким солнечным лучом. Даже форма делала ее еще более женственной. Нельзя было не заметить, насколько Роди Ланкастер обожал ее. Он был одним из тех тяжеловесных типов, для которых как бы создана военная форма. Над низким лбом были зачесаны густые волосы с проседью.

Леди Форей холодно кивнула ему. Она встала, отдав некоторые распоряжения Звездочке, Джорджи и Сенте.