— Дальше.

— Правый восемь… левый три горка-двадцать… левый шесть плюс.

Очередной полет, полет души и кошачье приземление и сразу — резко газу и вперед.

— Готов.

— Двести прямо… до леса очень быстро.

А в лесу — лужи после позавчерашнего дождя, но у Ник учтено и это. В ослепительных брызгах машина проносится сквозь лесную полосу. И даже во время чтения стенограммы у Ник сердце замирает от ощущения скорости. Кайл едет на пределе. На максимуме. Так, как может только он.

Это был идеальный заезд. От первого поворота до последнего. Несмотря на гравий. Несмотря на сложные погодные условия. Ему было нипочем все. Кайл Падрон выиграл ралли Сардинии в «одну калитку». Триумфально. В «Мак-Коски» начали присматривать место для ниши с чемпионским кубком.

Впрочем, не только в «Мак-Коски». От Сардинии недалеко до Сицилии. А Сицилия… Ник казалось, что на время ралли Сардинии Сицилия наполовину опустела. Как минимум — наполовину. Другая половина приехала на Сардинию болеть за Кайла.

Ник предпочитала по возможности отсиживаться в номере, чтобы избегать встречи с импульсивными родственниками Кайла. Это было уму непостижимо — несколько десятков, и все как один — дяди, кузены, племянники. И все, как один, шумны, громогласны, при разговоре так жестикулируют, что начинают напоминать Шиву. И все, как один, предлагают каждому встречному выпить за победу Кайла. И все, через одного, красивы, как боги. Что у них там за климат такой?! Геофизическая аномалия какая-то…

А Кайл, на фоне своей победы, воодушевленный восторженными дифирамбами своих родственников, вновь, после кратковременного перемирия на тесты, превратился в отвратительного, самодовольного, грубого, несносного сукиного сына.

Откровенно хамил в глаза, за глаза говорил такое, что и повторять вслух не всегда удобно, на совещаниях издевался над каждой репликой Николь, подвергая любое ее слово язвительной критике. А уж если ей доводилось совершить хоть самую малюсенькую оплошность или задать некстати наивный вопрос — а такое случалось, все реже и реже, но все же — Ник была все еще новичком в мире ралли, очень талантливым и трудолюбивым, но — новичком… В такие моменты Кайл срывался на нее как стая охотничьих псов на оленя-подранка.

Команда была на грани раскола. С одной стороны — уже всем было совершенно ясно, что шеф команды был абсолютно прав, утверждая, что Николь — «самое ценное приобретение команды за последние несколько лет». Она была уникальным штурманом. Работая в «Даккаре», она видела всю эту кухню изнутри. И при этом — имела, совершенно определенно, имела великолепные задатки для работы штурманом. И все это в совокупности: и ее трудолюбие, скрупулёзность в работе, ответственность, преданность делу… Все это делало Ники сверхнужным и архиважным членом команды. Даже — жизненно важным.

А с другой стороны… С другой стороны — Кайл. И его ненависть, презрение и сумасшедшее нежелание видеть Ник в команде. От Кайла команда не могла отказаться, никак. Он был символом команды, он вытаскивал на своем таланте команду в два провальных сезона. Он был, в конце концов, любимцем всей команды. Хотя теперь сэр Макс иногда с трудом подавлял желание удавить Падрона собственными руками. Останавливало его только одно — ситуацию это не улучшит.

И всей верхушке «Мак-Коски» оставалось только одно. На всех мероприятиях — собраниях, совещаниях, где планировалось совместное присутствие Кайла и Ники, — все «топы» были настороже. Так, наверное, чувствуют себя хозяева двух собак, которых привели на … так скажем, свидание.