Встроенный компас… И гироскоп… Фотографическая память… Реакция… Водитель от Бога… Карта «Дакара» нарисована рукой Николь…

Все складывалось. Одно к одному. И получалось в итоге… Получалось… Сэр Макс не верил в совпадения.

— … и в итоге она из-за этого скандала сорвала мне двухмесячные переговоры. У меня было желание посадить ее под замок. Или зашить ей рот.

Это как нельзя лучше подходило к тому, что он собирался сказать.

— Этьен, — начал он осторожно, — по-моему, есть работа, для которой Николь подходит идеально.

— И что же это за работа такая?

— Ну, подумай сам. Реакция. Память. Компас и гироскоп, как ты утверждаешь. И то, что она хороший водитель. Стратегическое мышление присутствует?

— Да, — настороженно ответил Лавинь, — в шахматы меня регулярно надирает.

— Ну, Этьен, это же очевидно…

— Не хочешь же ты сказать… — Этьен резко откидывается на спинку стула. Смотрит прямо в глаза Мак-Коски. — Так вот зачем ты приехал. Все-таки по делу…

— Этьен! — сэр Макс резок. Повышает голос. — Ты с ума сошел! Я до сегодняшнего дня представления не имел, чем занимается Николь. И что она из себя представляет.

Этьен смотрит на него. По-прежнему — недоверчиво.

— Да, я ищу штурмана. Это правда. Но к тебе я приехал отнюдь не за тем, чтобы предложить твоей племяннице эту работу.

Этьен вопросительно изгибает бровь. Сэр Макс вздыхает.

— Но она же идеальный штурман. Разве ты не видишь?

— Возможно, — осторожно соглашается Лавинь. — Но твой Падрон не уживется даже с идеальным штурманом. Хочешь, чтобы он сожрал и ее? До меня доходят кое-какие слухи…

— Не думаю, что так будет. Видишь ли, Николь — девушка.

— Да ну?

— Ну, право, Этьен, дай сказать. Ты, возможно, не знаешь, но у Кайла… особое отношение к женщинам. Он не обидит Николь. Я думаю, именно это и позволит им хорошо сработаться вместе.

Он задумчиво потер лоб.

— Я, конечно, понимаю… Что быть штурманом в одной раллийной команде — это совсем не то же самое, что стоять у руля целого ралли-рейда. Но я предложу ей хороший контракт. И…

— Ты шутишь? — Лавинь против воли расхохотался. — Где были твои глаза сегодня утром? Да если б я не вмешался, еще пара минут — и она бы бросилась целовать тебе туфли. Она же бредит «Мак-Коски». За всеми гонками следит. А потом еще после каждого этапа неделю меня донимает разбором полетов. И этим твоим Падроном тоже бредит! Одно время сомневалась, правда, кому отдать свои болельщицкие симпатии — ему или Хирвоненну. Но в итоге Падрон победил. И, я думаю, ты знаешь, почему.

— Вот видишь, как все складывается, Эт. Одно к одному.

— А тебя не смущает, что за все время существования история ралли знает единицы имен женщин-штурманов? А уж чемпионов среди них точно нет!

— Значит, Николь будет первой.

Лавинь молчит. Задумчиво крутит в руках чашку. А потом… Вера в то, что его Николь — особенная, самая лучшая, и собственное тщеславие и амбициозность заставляют его улыбнуться и произнести:

— Для начала — надо все-таки узнать мнение Николь.

Он потом вспоминал этот момент, когда вечером Николь чуть ли не колесом ходила по квартире, периодически стискивая дядю в объятьях и выкрикивая нечто бессвязно вроде: «Мак-Коски… Ралли… Я — штурман… работать с Кайлом… познакомлюсь с Микко».