Дмитрий Казаков. Игра в чертогах смерти
Глава 1 Как хорошо, что у эльфов не бывает похмелья. Вечер Головешка помнил смутно, но все же помнил… за исключением некоторых деталей. Представитель любой другой расы сейчас лежал бы в луже собственной блевотины, маялся головной болью и тошнотой, ну а заодно пытался бы собрать головоломку из сохранившихся в памяти ярких, но разрозненных фрагментов – откуда синяки на роже, куда делись деньги из кармана, и как он вообще дошел домой? Да, но представитель любой другой расы не стал бы в пьяном виде залезать на стол и вещать оттуда, что жители Быстрицы сплошь уроды, недостойные пребывать на одном аллоде с ним… Все могло обойтись, если бы в таверне, носившей гордое название «Посох Скракана», в тот момент находились только местные, привыкшие к выходкам Головешки. Ну а те незнакомые мужики, по виду и ухваткам – охотники-промысловики на пушного зверя, оказались не дураки подраться. Он вздохнул и с отвращением приоткрыл глаза – сколько бы вчера ни выпил, чего бы ни натворил, нужно вставать и начинать очередной день, провалиться ему в астрал три раза! Взгляд Головешки уперся в дощатый закопченный потолок. Скатившись с широкой кровати, на которую ночью плюхнулся, не раздеваясь – ладно хоть сапоги стащил – он с отвращением посмотрел на занимавшую центр единственной комнаты печь. Нужно выйти во двор, где, судя по свету, проникающему через крошечное окошко, наступил день, набрать дров, растопить печь, погреть воды и самостоятельно привести себя в порядок. Плебейская, грязная, уродская работа! Невозможная вещь для эльфа, мага и воина, для того, кто творил сотрясающие астрал заклинания, покорял неприступных красавиц, участвовал в Большой Игре и танцевал на Великих Балах! Да, воистину невозможная. Но эльф ли он на самом деле? Головешка скривился, ощущая, как саднят разбитые во вчерашней драке губы, и зашлепал туда, где на стене висело зеркало. Не осколок слюды в металлической рамке, не отполированная плашка бронзы или стали, нет, настоящая пластина из стекла в изящном обрамлении из серебра и золота. Осколок прежней жизни, где такие вещи были… да, они были в порядке вещей и воспринимались как нечто привычное, обыденное. Один из немногих предметов, что он захватил с собой, отправляясь в Сиверию. Из зеркальной глубины на Головешку глянул некто золотоглазый, высокий и стройный… да, вот и синяки, один под правым глазом, другой на левой скуле, губы распухли, правое ухо слегка расплющено чьим-то кулаком. Ничего, это к вечеру рассосется, пройдет само собой. Постарается тело, доставшееся ему от предков, не зря подвергших себя Великому Изменению. Вот с остальным дело обстоит куда хуже, и это «остальное» не в силах убрать магия, ни та, что принадлежит его собственному народу, ни волшебство людей, ни молитвы поклонников Тенсеса. Как всегда, глядя на себя в зеркало, Головешка не удержался и заскрипел зубами. Никаких крыльев, а без них он выглядит неуклюжим, словно орк или даже тролль, вместо волос голову покрывает бурая короста застарелого ожога, того же цвета пятна темнеют на щеках, уродливые отростки вылезают из-под воротника, точно щупальца присосавшегося к телу паразита. Ох, если бы он мог оторвать эту тварь от собственного тела! Головешке немедленно захотелось выпить – чего угодно, пусть даже отвратительного первача из свеклы, который гонят в Молотовке поселившиеся среди людей гибберлинги. Он прошел мимо огромного стола, заваленного свитками и толстыми книгами в переплетах из черной кожи, сложными инструментами из латуни и железа, утыканного свечными огарками из воска разных цветов. Магия – единственная отрада, утеха для ума, источник наслаждения для изгнанника, укрывшегося в диком, малонаселенном краю. |
