– Идем быстрее, – продолжил он. – Еще немного, и выход закроется.

В этот миг последовал новый удар изнутри по черной завесе, и статуи, охранявшие вход, дрогнули.

– Восставший злится, – сказал Расин.

– Это его проблемы, – буркнул Головешка, сдвигаясь с места.

Нужно соотнести свой шаг со скоростью вращения вихря, попасть между его струями, чтобы они не противодействовали, а несли тебя словно на крыльях, или хотя бы обтекали…

Сначала показалось, что ничего не получается, что они стоят на месте, но затем с радостью заметил, что пирамида отдаляется. Первый угол обогнули, находясь от нее уже метрах в пяти, у второго получилась заминка, когда в грудь ударило нечто вроде встречного ветра.

– Нажали! – рявкнул Головешка, надеясь, что хадаганец его услышал.

А вот и третий угол позади, и четвертый, глазам вновь предстал вход, у которого ничего не изменилось. Эрэм так и не сумел выбраться наружу, а им до спасительной границы, где заклинание теряет силу, остались считаные шаги!

Когда давление на спину и плечи исчезло, эльф пошатнулся и едва не упал.

– Выбрались, – проговорил он, сам не веря в то, что это у них получилось. – Выбрались!

Последнее слово Головешка прокричал, не скрывая радости.

– Да, милость Незеба, – подтвердил Расин.

Полог тьмы, закрывавший вход в недра каменного строения, выгнулся пузырем, словно изнутри пытался выбраться колоссальный червь. Сама пирамида качнулась, по стенкам побежали трещины, расщелины открылись в черной, точно оплавленной земле.

Эрэм, судя по всему, пустил в ход всю свою силу, без остатка.

Показалось, что еще мгновение, и древние камни не выдержат, раскрошатся в пыль. Из-под земли вырвалось надсадное гудение, похожее на шум крыльев шмеля размером со слона, но затем этот звук утих, расщелины одна за другой закрылись, трещины начали зарастать.

Черный пузырь втянулся обратно.

Заклинание, наложенное неведомо сколько веков назад, оказалось сильнее.

– Тронд был прав, – сказал Расин, глядя на пирамиду, закутанную в уплотняющийся на глазах кокон серого вихря.

– Что? – Головешка не сразу понял, о чем речь. – Хотя да… они оба остались там.

Гибберлинг, погибший под жертвенным ножом, в последнем предсказании не ошибся.

Эльф вытер с лица пот и огляделся: если честно, то все они остались здесь, и шумливый Велигор, и Ульфа с братьями, и те, кто пришел с Расином, двое орков и некромант Зэм.

Последний, конечно, не мертв, но с другой стороны, надежно заперт.

– Ну что же, мы живы, – сказал хадаганец. – Осталось решить, что делать дальше.

– Сожрать чего-нибудь, и побольше, – отозвался Головешка, у которого от голода сводило живот. – Там, в лагере, должны были остаться припасы, насколько я помню. Только если их никто без нас не приел…

В джунглях Асээ-Тэпх полно любителей закусить на дармовщинку.

– Я о другом, – Расин покачал головой. – Что делать вообще. Мне обещали… – короткая пауза, – …изменить внешность, по-настоящему. Чтобы враги не могли узнать.

– А кто твои враги? – поинтересовался Головешка.

Пока разговаривали, добрались до лагеря, и обнаружили, что повсюду виднеются отпечатки когтистых лап, вещи разбросаны, мешки разорваны, а мясо, оставшееся с последней охоты, исчезло бесследно.

Хотя наивно было надеяться, что на него никто не позарится.

– Чтобы им! – буркнул Головешка, имея в виду непрошеных гостей.

– Поймаем кого-нибудь еще, – сказал Расин, и лишь затем, после еще одной заминки, ответил без особой охоты: – Комитет… наверняка ты знаешь, что это такое.