Головешка никогда не думал, что способен на такой рывок.

Он выскочил из зоны действия заклинания, и не удержался, свалился-таки на колени: покусанную в нескольких местах ногу дергало болью, ушиб на боку грозил обернуться сломанным ребром, но все это не имело особенного значения, поскольку они прошли, прошли!

Расин очутился рядом, с тревогой заглянул соратнику в лицо.

– Я в порядке, – выдавил Головешка, оглядываясь, чтобы посмотреть, как там восставший.

Но проход за их спинами затопила непроницаемая тьма, в которой ничего не увидела бы даже сова, и эта тьма понемногу густела, показывая, что заклинание набирает силу.

– Осталось последнее? – спросил Расин. – Тот вихрь?

Головешка поднялся с колен и заковылял следом за хадаганцем, мимо проплыли опирающиеся на мечи безликие статуи. Свет еще не поднявшегося над деревьями солнца показался болезненно ярким, и хотя эльф сощурился, из-под опущенных век потекли слезы.

Надо же, мало остального позора, не хватало еще и поплакать.

Вокруг пирамиды мело нечто вроде серой поземки, тысячи, даже миллионы хлопьев от крошечных, еле различимых, до крупных, размером с ноготь. Они летали по кругу, понемногу набирая ход, и чувствовалась в их движении исполинская, ни с чем не сравнимая мощь.

Головешка с этим заклинанием дела не имел, когда они явились сюда, успел только бросить на него единственный взгляд, а затем началась заваруха, после которой чары исчезли.

Да, жаль, что он не может применить тот способ, какой использовали поклонники Тэпа, и не только потому, что под рукой нет никого, готового на роль жертвы – нет, мало зарезать разумное существо, надо еще знать, как правильно использовать освободившуюся при этом силу.

А в этом деле некроманты-восставшие разбираются куда как хорошо.

– В чем проявляла себя эта пакость? – спросил Головешка.

– Останавливала, – ответил Расин. – Ты шел, даже бежал, но стоял на месте. И жгла. Вроде бы.

Интересно – преграда из хитро закрученных чар, что пожирает твое движение и превращает в собственное, и неважно, насколько ты шустр и силен, все равно она поглотит все без остатка.

Это как бежать в огромном колесе, пытаясь взобраться на его верхушку.

Сзади донесся глухой удар, и полог из тьмы, скрывавший вход в пирамиду, дрогнул. Эрэм, похоже, окончательно потерял голову, забыл о том, что он искусный и ловкий маг, и что грубая сила не всегда помогает.

– А ну-ка попробуем, – сказал Головешка, и зашагал туда, где колыхались на ветру деревья, вились над ними птицы.

Он прошел метр, а затем понял, что не перемещается, хотя вроде бы и не шевелит ногами. Перешел на бег, но это помогло не больше, чем крыша из рыбацкой сети против сильного дождя. Кожу начало покалывать, и стало ясно, что да, нажмешь еще, заработаешь ожог.

Остановился, запыхавшись, и оказался на том же месте, где начинал.

– Ладно, попробуем иначе… – эльф потер ладони друг о друга и приступил к делу: разобраться, как сложены эти чары, где у них точка опоры, и какие имеются слабые места.

Вскоре он в очередной раз убедился, что заколдовывал пирамиду как минимум один из Великих Магов – все мощно и изящно, так что не подкопаешься, не найдешь висящего «хвостика» или небрежной связки.

Идти поперек такого – невозможно, если ты сам не настолько умел, чтобы удержать целый аллод.

– Шанс есть, – сказал Головешка, открывая глаза. – Если двигаться по спирали…

И шанс этот возник благодаря тому, что заклинание еще не набрало полной силы.

– Идем быстрее, – продолжил он. – Еще немного, и выход закроется.

В этот миг последовал новый удар изнутри по черной завесе, и статуи, охранявшие вход, дрогнули.