Пока он четко внушал ей указания и проверял, хорошо ли она их усвоила, кресло, поскрипывая, качалось взад и вперед.

Но когда Констанс сама заговорила, у нее был тихий, преисполненный боли голос.

— Ты не ответил на мой вопрос, Фред. Ты считаешь, что это сделал папа?

— Откровенно говоря, я не думал на эту тему.

Снова скрипнуло кресло.

— Фред!

— Да?

— Я знаю, что это сделал он.

Глава 9

Пока он продолжал в полутьме смотреть на нее, Констанс бессмысленно, как китайский болванчик, кивата.

— Ты же не хочешь сказать, что видела…

— Да, — сказала Констанс.

Жестом он принудил ее к молчанию. Приехавшие, переговорив с констеблем Уимсом, двинулись по мощеной дорожке. Барлоу двумя шагами пересек спальню и приоткрыл дверь, ведущую в холл. По другую сторону коридора он видел свет, падающий из гостиной. Оттуда доносился громкий голос инспектора Грэхема.

— У нас нет необходимости и дальше задерживать вас, мистер Эплби. Вы можете возвращаться в Лондон, но оставьте ваш адрес.

Неразборчивое бормотание.

— Нет! В последний раз говорю вам — вы не можете забрать банкноты! Я признаю, что сумма тут немаленькая; я признаю, что они принадлежат мистеру Мореллу, но они — часть свидетельской базы, и я вынужден задержать их. Могу заверить вас, мы не будем спускать с них глаз. Спокойной ночи, сэр! Привет, ребята, заходите!

Мрачный насупившийся Эплби в котелке, ссутулившись, миновал двух людей в форме, которые только что прибыли в коттедж.

— Первым делом проверьте отпечатки на телефоне, — проинструктировал их Грэхем. — Как только вы с этим справитесь, я хотел бы позвонить приятелю в «Эспланаду». — Голос у него изменился, словно он повернулся в другую сторону. — Вы согласны, что имеет смысл позвонить доктору Феллу, сэр?

— Как вам угодно, — донесся голос судьи Айртона. — Хотя в шахматы он играет хуже некуда.

Когда Барлоу уловил интонацию голоса судьи Айртона, по коже у него предвестием беды побежали мурашки. Судья говорил с откровенным презрением.

Прикрыв дверь, он вернулся к Констанс.

— Рассказывай, — прошептал он.

— Нечего рассказывать. Я видела, как Тони идет сюда.

— То есть ты с ним встретилась?

— Нет, дорогой. Я его видела.

— Когда это было?

— Примерно в двадцать пять минут девятого.

— И что дальше?

— Ну, Тони шел по дорожке, жуя резинку и что-то бормоча про себя. Он был очень возбужден. Я была так близко, что могла коснуться его, но он меня так и не заметил.

— Где ты пряталась?

— Я… я присела за изгородью.

— Какого черта ты там делала?

— Чтобы Тони меня не заметил. — В голосе Констанс была смесь гнева, обиды и страха. — Понимаешь, машина, которую я одолжила, вышла из строя около залива, на другой стороне от Тауниша, рядом с твоим коттеджем. На самом деле кончилось горючее.

— Да?

— Я хотела зайти к тебе и попросить, чтобы ты меня подвез. Но мое состояние… я не хотела, чтобы ты был в курсе дела. Так что я пошла по дороге. Когда я уже подходила к воротам, то услышала шаги Тони. Ниже по дороге стоит фонарь, и я ясно разглядела его. Но я не желала, чтобы Тони меня видел. Мне хотелось, чтобы он зашел внутрь, к папе, чтобы… чтобы у меня была какая-то моральная поддержка, когда я выложу ему все, что о нем думаю.