Смех. Майкл спустился с небес на землю. Горестный и нелепый смех снова звучал в его ушах. Джоанна.

Робин то и дело поглядывала в окно. Она видела, как Майкл, понурившись, переходит улицу. Ей хотелось подбежать к нему, обвить руками его шею и прижать к себе. Даже если бы она просто находилась рядом, все уладилось бы. Но она не могла вторгаться в его личную жизнь, он не давал ей такого права. И сомнительно, что это право появится у нее в будущем.

Стиральная машина выключилась, и Робин вернулась к своему занятию.

А вечером, после очередной победы, Майкл постучал в ее дверь.

— Присоединяйся, детка. Мы собираемся побаловаться пиццей.

Через четверть часа они входили в пиццерию, где уже собралась вся команда.

— Привет, Робин! — воскликнул Билли Грин. — Иди сюда.

Брент Фрейзер пододвинул ей стул.

— Садись, малыш. А мы все думали: когда же ты наконец решишься составить нам компанию?

Робин шлепнула его по руке.

— Глупенький, я ведь ждала приглашения.

— Приглашения? Малыш, какие приглашения? Мы всегда ходим вместе. Думал, ты знаешь.

Робин сделала удивленные глаза. Потом рассмеялась и занялась пиццей. Вкус был божественный. Чудесный сыр, восхитительный соус, ветчина, грибы. Если бы Робин предложили что-нибудь добавить к этому рецепту, она ничего не сумела бы придумать.

Когда с пиццей было покончено, Билли Грин поднял бокал.

— За Робин! — воскликнул он. — Добро пожаловать в команду.

— За тебя, Робин! — послышалось со всех сторон.

Робин улыбнулась, потом всхлипнула. Мужчины засмеялись. Майкл, наблюдавший за командой, постепенно погружался в уютную атмосферу доброго товарищества. Правда, среди них, мужчин, находилась одна женщина. Но теперь Робин стала полноправным членом команды, К тому же она никогда не требовала для себя каких-либо привилегий. Всегда оставаясь самой собой, Робин своей игрой доказала, что имеет полное право выходить на поле.

Когда же она стала расспрашивать Брента о жене и детях, женатые игроки тотчас извлекли из бумажников семейные фотографии. Робин с неподдельным интересом разглядывала одну карточку за другой и слушала забавные истории о проделках детей. Затем посыпались рассказы о великих победах и о величайших неудачах на бейсбольном поле.

И все это время Робин ощущала присутствие Майкла. Он сидел за столом, прислушивался к общему разговору, но не принимал в нем участия. Она заметила, как он улыбается, слушая ту или иную историю. Ей очень хотелось послушать рассказ о тех временах, когда Майкл блистал на поле. Робин знала, что все игроки с жадностью ловили бы каждое его слово. Ведь играть в высшей лиге — их заветная мечта.

Дважды Робин замечала, как Майкл порывался что-то сказать — в эти мгновения глаза его загорались, — но он, к сожалению, так и не произнес ни слова.

В какой-то момент она вдруг сообразила, что Майкл просто не знает, как присоединиться к общему разговору. Но какие же бури над ним пронеслись? Почему человек, вихрем ворвавшийся в высшую лигу, стал таким нерешительным?

Перехватив ее вопросительный взгляд, Майкл с усмешкой приподнял бровь. Пытаясь скрыть свое замешательство, Робин дерзко подмигнула ему. Он отхлебнул пива, закашлялся, но по-прежнему смотрел на нее. Она рассмеялась и повернулась к одному из игроков.

— Робин, а что ты собираешься делать после окончания сезона? — неожиданно спросил Брент, и все тотчас уставились на девушку.

— Я получила предложение поработать в одной из школ Бирмингема.