Сердце ее глухо забилось, и она тотчас же одернула себя: «Пустые хлопоты, Робин! Тебе остается лишь вздыхать, думая о нем».

Вскоре на город опустились сумерки, и музыканты начали настраивать инструменты. Наконец смычки коснулись струн, и зазвучала зажигательная мелодия.

— Робин, что вам легче всего дается в университете? — спросила у девушки жена Ларри Блэка, миниатюрная блондинка с сияющими глазами.

— Спорт, — не задумываясь, ответила Робин. — Музыка для меня значит гораздо меньше.

Она взглянула на своих одноклубников и их близких. Все смотрели на нее с нескрываемым изумлением. Потом вдруг расхохотались.

Робин улыбнулась и, поднявшись с места, побежала к эстраде. «Сателлиты» повскакивали, чтобы удержать ее, но она уже взбегала на помост.

Попросив разрешения, Робин уселась за ударную установку и, подбросив вверх палочки, начала выбивать дробь. Затем устремилась к электрогитаре, и струны загудели под ее пальцами. Отложив гитару, она перебралась к контрабасу, и тут же послышался одобрительный смех; все с интересом наблюдали, как Робин, то сгибаясь пополам, то вытягиваясь в струнку, пытается играть на огромном инструменте.

Неожиданно раздался взрыв аплодисментов, послышались крики «бис». Робин же о чем-то пошепталась с дирижером, и оркестр с воодушевлением заиграл «Цветение апельсиновых деревьев». Девушка схватила одну из скрипок, и смычок заскользил по струнам. Но когда она шагнула к микрофону, намереваясь спеть, вся команда снова вскочила с мест. Майкл ухватил ее за руку и стащил, смеющуюся, со сцены.

Наконец аплодисменты стихли, и зазвучала музыка — начались танцы.

Обнимая Робин за плечи, Майкл покачивался в такт музыке.

— Ты всех сразила наповал, Холковски.

Робин насторожилась. Чуть отстранившись, подняла голову.

— В каком смысле сразила? — Она заглянула в смеющиеся глаза Майкла.

— В хорошем. — Он снова привлек ее к себе.

Прижимаясь к его груди, Робин вдыхала дурманящий аромат лимона… и чего-то еще — этот запах был присущ только Майклу. Его подбородок касался ее макушки, и девушке казалось, что от этого по всему телу разливается приятное тепло. Руки, лежавшие на плечах партнера, скоро затекли, и Робин со вздохом опустила их пониже — теперь ладони прижимались к груди Майкла. Она почувствовала, как напряглись его мышцы, и в ней вспыхнуло желание — ей хотелось прикасаться к обнаженному телу Майкла, хотелось ласкать его и любить…

Робин споткнулась и чуть не наступила ему на ногу. «Любить? Майкла? Отбрось подобные мысли, если не хочешь терзать свою душу. Эти фантазии не принесут ничего, кроме боли. Он не может и, наверное, никогда не сможет полюбить тебя». Впрочем, ничего удивительного… Такая чудесная ночь — вот она и размечталась.

Над ними плыла огромная желтая луна, тихая музыка убаюкивала, а теплый ночной ветерок ласкал кожу. И Робин позволила себе расслабиться и отдаться упоительному ощущению — ведь она была в объятиях Майкла.

«Обнимать ее — словно держать в руках звезду, упавшую с неба», — думал Майкл, все более воодушевляясь. Ему было знакомо это состояние, но он давно уже не переживал подобного. Когда после травмы колена закончилась его бейсбольная карьера, когда женщина, которую он любил, посмеялась над ним и ушла от него, радость покинула его.