На боковой стене микроавтобуса большим шрифтом было написано «Мюллер лтд. Подвесные потолки».

Иван Львович подошел к водительскому окошку, кивнул кому то, потом отошел к задним дверям. Обернулся на стоявшего метрах в пяти Ника.

Дверца открылась, и они быстро забрались внутрь.

Внутренности микроавтобуса больше напоминали телевизионную студию на колесах – три монитора, приборы с датчиками, тумблеры, компьютерная клавиатура.

– Садись, – полковник передал Нику раскладной рыбацкий стульчик. – Садись и смотри! – Он показал рукой на тройку подвешенных мониторов.

На одном Ник увидел коридор чьей то квартиры. Обычный коридор с вешалкой на стене, с зеркалом, с внутренней стороной входной двери. Второй монитор показывал просторную кухню с круглым столом, огромным трехкамерным холодильником и прочей роскошью, которую Ник видел до этого только в редких западных журналах, добиравшихся до Душанбе. На третьем мониторе в кресле качалке сидел мужчина лет пятидесяти. Правда, сидел он как то неловко, нерасслабленно. Присмотревшись, Ник понял, что мужчина привязан к креслу. Руки к подлокотникам, ноги – к переднему саночному изгибу дерева. Брезентовый вещевой ремень прижимал его к спинке кресла.

Ник оглянулся на полковника, но тот внимательно смотрел на мониторы. Кроме них за мониторами следил молодой парень лет тридцати, который их и впустил вовнутрь.

На левом «коридорном» мониторе открылась дверь то ли в ванную, то ли в туалет. В коридор вышел невысокий парень в джинсах и футболке с какой то надписью. На плече у него болталась сумка. Он постоял перед зеркалом, рассматривая себя, потом сосредоточенно улыбнулся и пошел навстречу камере, передававшей изображение на монитор. Исчезнув из коридора, он появился в комнате. Достал из сумки кассету, подошел к музыкальному центру. Вставил ее. Приблизился к привязанному к креслу качалке мужчине.

– Звук идет? – спросил Иван Львович, не отрываясь от монитора.

– Идет, – ответил парень за пультом.

– Громче можешь сделать?

В салоне микроавтобуса раздалось шипение и на его фоне – ритмичные частые удары.

– Я ни при чем, – раздался слабый голос привязанного к креслу качалке мужчины. – Меня подставили.

– Всех время от времени подставляют, – ответил парень, стоявший перед ним.

Потом он опустился на корточки. Раскрыл свою сумку и вытащил из нее какое то устройство с торчащими проводками. К проводкам присоединил еще какую то деталь, потом посмотрел на часы и, задвинув устройство под кресло, поднялся на ноги. Оглянулся на музыкальный центр.

– Может, громче сделать? – спросил связанного и, не дожидаясь ответа, подошел и добавил громкость.

Теперь частые ритмичные удары зазвучали сильнее.

– Что это? – спросил Ник.

– Запись сердечного ритма, – не оборачиваясь, ответил Иван Львович.

Тем временем парень перешел из «комнатного» монитора в «кухонный». Достал из холодильника колбасу, нарезал хлеба, сделал себе кофе. Вел он себя совершенно спокойно, как хозяин. Только время от времени посматривал на свои часы.

Мужчина в комнате раскачивал кресло качалку. Должно быть, пытался освободиться, но ничего у него не получалось.

– Кофе есть? – спросил Иван Львович, следя за «кухонным» монитором.

Парень за пультом наклонился и подал полковнику термос. Тот налил себе, выпил. Потом снова налил в пластмассовую чашечку крышку и протянул Нику.

Их взгляды встретились, и Иван Львович, кивнув на «кухонный» монитор, спросил: – Ну как тебе кино?

Ник пожал плечами. Он на самом деле мало что понимал в увиденном.

– Ты за парнем наблюдай, – сказал полковник. – Сергей Владимирович Сахно.