|
Соображаю. В смысле, пытаюсь поставить мозги на место, и плохо это у меня получается. Будто пелена упала с глаз. Как вспомню, где я нахожусь, — дрожь берет. Ошеломляет сама мысль, что я дошел до самой ЧАЭС, проник вовнутрь и все еще жив. И пугает другая мысль: как теперь выбираться-то отсюда? Нет, сейчас я ничего не придумаю. Спокойная злость нужна, а ее сейчас нет во мне. Впрочем, не будем торопиться, время пока терпит. Успокоимся. Не дадим панике взять верх. Если уж пропадать, то в здравом уме и твердой памяти, как мужику положено, а не как твари дрожащей. А может, еще выберусь. А Вычет, гад такой, глядит на меня, и мне ясно: все-то он видит, потому что изображать на физиономии не то, что я на самом деле чувствую, у меня всегда плохо получалось, а сейчас я даже не пытаюсь скрыть свой страх. — Теперь понял? — участливо спрашивает Вычет. — Ты с самого начала был под Зовом и делал то, что требовала Зона. Теперь Зова нет, потому что он больше не нужен. Я ведь вижу, ты чувствуешь, что его нет. Я теперь чувствую, где ловушки, а ты чувствуешь себя человеком, а не… инструментом. — Врешь, — свирепею я, — никогда я себя инструментом не чувствовал… — Инструмент и не должен чувствовать, что он инструмент, — возражает Вычет. — Зачем ему ненужное? Чтобы хуже выполнять свои функции? Вспомни, сколько раз я намекал тебе, что ты под Зовом? Ты не желал слушать. Рыба не знает, что живет в воде, и тебе твои действия казались естественными. Но ты делал именно то, что требовала от тебя Зона: бросил дом и жену, помчался в Новосибирск, заставил меня пойти с тобой в Зону, оберегал всячески… — Помешал тебе в окно сигануть, балда! — И это тоже, — соглашается Вычет. — Хотя я бы, наверное, воспользовался барбитуратами; десятка три таблеток — и спокойный, мирный сон, никаких брызг на асфальте… Но ответь: зачем ты поехал в Новосибирск? — Получил письмо. — И тут же помчался выручать дальнего родственника? Не рассказывай сказок. Можно подумать, мы с тобой были закадычными друзьями! А чего ради ты потащил меня в Зону? — Захотелось! — выкрикиваю я первое, что приходит в голову. — Вот именно. Я еще тогда понял, что ты под внешним воздействием, да и чего там было не понять… Пойдем дальше. Давай подсчитаем, сколько раз Зона приходила нам на помощь. Будем считать, или и так ясно? — Ну, раза два или три, может быть. Гляди со счета не сбейся! — Эпопея с парапланом — раз. Эпопея с байдаркой — два. — Вычет не обращает никакого внимания на мой сарказм. — Скажешь, чистая случайность, что в нас не попали? А то, что по Периметру был нанесен очень своевременный удар, — тоже случайность? Ты как хочешь, а для меня байдарка — первый бесспорный случай вмешательства Зоны в ход событий. Далее — болото и «шнек» с его замечательными свойствами, крайне полезными для сталкеров. Станет ли Зона подбрасывать такие артефакты кому попало? Часто она тебе их подбрасывала? — «Шнек» — палка о двух концах. За нее запросто убить могли бы. — Но не убили же! Еще скажу тебе правду, я ведь нарочно болтал лишнее в Предзоннике. |
