|
Нас отпускали на все четыре стороны. Пардон, нас вышвыривали с объекта, и немедленно. Пинком под зад. «Долговец» выразил все это в немногих энергичных словах, а Виктор вернул нам оружие, молча вывел за КПП и довел до окраины поселка. Тоже молча. Небо уже светлело, и я насчитал по пути тринадцать убитых зомбаков и тела двух сталкеров — как видно, их бросили, отступая, за невозможностью вынести. Нетрудно было представить, сколько всего людей полегло в ночном бою. «Чтоб вы сдохли», — с чувством сказал нам Виктор на прощание, и еще с минуту я ощущал затылком его ненавидящий взгляд. Могучие нервы у человека! Я понимал его и не знал, хватило ли бы у меня на его месте выдержки не положить обоих виновников ночной бойни одной очередью. Зомбаков ему было, конечно, ничуть не жаль, но люди — это другое. Для «долговцев» сталкеры других кланов — низшая каста, но все-таки люди. Кроме «свободовцев» — те просто дикие обезьяны и недостойны жить. Но в чем наша вина? Разве Зона — уже чья-то собственность? О полном контроле над ней мечтают все, кому не лень, — военные, ученые, сталкеры, бандиты… Но лишь мечтают. Я могу понять, когда международная полиция мешает мне пробраться через Периметр. Полицейские — суки, но это их работа. Я понимаю вояк-контрактников, стреляющих в меня с перепугу или от злости, — они тоже при деле, денежное довольствие с того имеют. И все законно. Я даже бандитов понимаю. Я полуторговца-полубандита Носорога понимаю распрекрасно. Я только своего брата сталкера не понимаю. Конечно, они тоже в своем праве, тут и разговора нет, и вдобавок нас с Вычетом предупреждали, нам давали шанс уйти по-хорошему… нет, все равно не понимаю. Как можно мешать другому? Какую труху вместо мозгов надо иметь, чтобы поверить в Зов Зоны? Как они повелись на это? Ведь потеряли в ночном бою многих, были вынуждены снять осаду и спешно уходить, отстреливаясь последними патронами, унося на плечах раненых, бросая мертвых… Почему они поверили, что исходящая от нас опасность столь велика? Кого спросить? Вычета? Да ну его. Зону? Спросить-то ее можно, а что толку? Одно ясно как день; теперь мы дважды вне закона. Теперь нас не просто побаиваются, а ненавидят всерьез. Нам больше нельзя идти на контакт с людьми, кем бы они ни были. Может, и не придется. Кланы ослаблены, зализывают раны, и мало кто пойдет за хабаром в ближайшие дни. Тем лучше для нас. Много ли времени нужно, чтобы махнуть отсюда к ЧАЭС? Если нам очень повезет, мы будем там уже сегодня. Нет, это я хватил. Пожалуй, все-таки завтра. Очень уж местность нехороша, аномалия на аномалии, тащимся, как черепахи. Дальше, по слухам, будет не лучше. Значит, скорее всего придется еще раз заночевать, а где? Есть места, но поспать ночью нам вряд ли удастся. Ладно, переживем, в Янтаре я по десять часов дрых… Стараясь держаться низин и кустов, мы огибаем поселок с севера. Поселок точно вымер. Не знаю, что творится в баре «Сто рентген», да и знать не желаю. Аномалий становится меньше. Временами мы идем довольно ходко, я сознательно иду на небольшой риск. Чем скорее мы покинем окрестности Янтаря, тем будет лучше. Для всех. А может, все-таки успеем сегодня сбегать к ЧАЭС?.. Детектор исправно показывает аномалии, «шнек» завернут в полиэтилен и убран на дно рюкзака, потому что молчит, собака. Я сильно сомневаюсь, что он вновь заработает, хотя сбрасывать со счетов такую вероятность тоже нельзя. |
