— Да хоть Василька, — проворчала я, желая одного — вернуться в кровать и подумать обо всем завтра. — Лучше ответить, зачем провоцировал Тима? Он теперь нарочно постарается рассекретить твою блондинку.

Квентин криво усмехнулся.

— Успехов ему. Она умеет прикидываться невинной получше нас с тобой.

Ответу напарника полагалось меня насторожить. Но я так устала, что не заострила внимания на подозрительных словах. Отправилась в спальню и рухнула в постель, не раздевшись.

Глава 12. Клара Хризантема

Всегда завидовала людям, которые после перенасыщенных событиями дней не видят снов. Или хотя бы их не помнят. Мне же с детства после физического и нервного переутомления снятся кошмары. Да такие, что просыпаешься в ледяном поту.

Однажды я убегала от чешуйчатого чудища с клыками длиннее сабель. В другой раз превратилась в камень и не могла сдвинуться с места. А незадолго до побега из дома тонула в море. Захлебывалась, но не могла справиться с волнами. Рядом на скале стояла вся семья: мать, отчим и Ария. Они смотрели, как я борюсь за жизнь, но ничего не предпринимали. Позже я не раз вспоминала этот сон. Вряд ли он был пророческим, скорее, подсознание посылало сигнал.

Не стала исключением и нынешняя ночь. Приснилась лаборатория Лиира. И я в клетке. Но не одна, а в компании Портера — второго помощника профессора. Абсолютно лысый, хотя и молодой, сутулый и бледный, он пугал меня сильнее, чем Лиир и Руд вместе взятые. Но внешний вид был пустяком по сравнению с похотливым взглядом. Руд тоже пялился, но иначе. Он-то успел близко познакомиться с моим телом, пока оно еще принадлежало настоящей Релии. Портер же мечтал повторить опыт напарника, но уже со мной. Приказ Лиира «не лапать ценный прототип» терял значимость с каждым днем.

В реальности Портер желаемого так и не получил. Почти. Но сон вернул старые страхи. Я лежала обездвиженная на жесткой кровати, в запястья и лодыжки впивались электронные браслеты. Помощничек профессора стоял надо мной. Пальцы скользили по телу, изучая каждый изгиб. Я жаждала отвернуться, чтобы не видеть извращенного удовольствия на бледном лице. Но не могла. Будто вместе с руками и ногами к кровати приковали и голову. Глаза тоже отказывались закрываться.

Но вот мерзавец залез на меня. Еще чуть-чуть и…

Но Портер не получил желаемого. С отвратительным хрипом рухнул на пол.

Вместо него надо мной навис Квентин и произнес фразу, которую я однажды слышала от него в реальности: «Мы уходим. Всё будет хорошо».

…Проснувшись, я долго не могла успокоиться. Сидела на кровати, обхватив колени, и смотрела в окно, которое вчера забыла закрыть жалюзи. Солнце золотило стекла небоскреба напротив — с фиалками на боковой стене. А я чувствовала себя грязной и растоптанной. Интересно, что означал сон? Опасность. Но от кого? Кем моё подсознание видело Портера? Кем-то конкретным? Или же трансформировало несостоявшегося насильника в ситуацию в целом? Радовало то, что даже в кошмаре Квентин оставался союзником. И спасителем.

Я заставила себя подняться с постели, пошла в душ и застряла там. Простояла под теплыми струями с полчаса, будто вода была способна смыть следы, оставленные пальцами мифического Портера.

— Он мертв. И не вернется, — повторяла я себе.

Но лицо помощничка профессора долго стояло перед глазами. Мы обрекли его на ужасную смерть. Портер единственный оставался жив, когда лаборатория влетела на воздух.