— Пошли. — Дарни не мог скрыть беспокойства. — Каз совсем плох.

Они пошли, медленно, неуклюже, шаркающими шажками по неровным булыжникам.

— Ободритесь, — внезапно изрек мастер Туч, — наш юный Каз наконец-то ухитрился совершить что-то полезное.

Одурелым взглядом Казуел уставился на старого мага и заморгал, качаясь между четверыми и глядя вверх на головокружительный рисунок спин, крыш и облаков. Встревоженные голоса эхом метались вокруг него, но обескровленный мозг не понимал их слов.

— О чем ты? — Раздражение в голосе Планира выдало мучившую его боль сострадания.

— Ты, кажется, спрашивал, как убедить Совет поддержать тебя? — отдуваясь на крутом подъеме, продолжал Отрик. — Теперь не будет никаких проблем. Эти люди напали на мага, и не какого-то тайного изготовителя любовных зелий, а на одного из наших, даже если это Казуел. Когда нечто подобное последний раз осталось безнаказанным? Ни разу со времен Хаоса, если я правильно помню мою историю!

Дряблые щеки Отрика побагровели от усилия, когда он посмотрел вниз, в серое, изможденное лицо Казуела.

— Надо же, Каз, ты сделал такое, чего не смог сделать даже Верховный маг. Теперь Совет пойдет за нами через любой океан и обратно, чтобы все зарубили у себя на носу — подобные вещи им с рук не сойдут. Мы сотрем этих ублюдков в порошок, не беспокойся.

— А как насчет корабля и команды? — угрюмо спросил Дарни. — Без них мы никуда не уйдем, а в данную минуту они выглядят весьма дерьмово. Что твой приятель-птицелов собирается с этим делать?

— Проклятие!

Ускользая под волны боли и головокружения, Казуел возмутился: неужели последнее, что он должен слышать, это как ругается Верховный маг — словно наемник с пятилетним стажем.

Океанские пределы, острова эльетиммов, 3-е предзимы

Лодка торопливо уходила в море, подгоняемая магией Шива. Возле берега мы неприятно подпрыгивали на пенящихся бурунах, но скоро оказались среди огромных катящихся валов открытого океана. Я с облегчением оглянулась и увидела, как исчезают позади черные пески и сухие пастбища. Только вершины серых гор долго оставались видны, то появляясь, то исчезая, когда наша лодка то поднималась на гребни, то снова опускалась к подошвам темно-зеленых волн. Это зрелище грозило вызвать у меня тошноту, и я поспешила отвернуться. Райшед, с опытным видом сидевший у руля, действовал на меня успокаивающе: он направлял лодку — а Шив стоял на коленях на носу, устремив все внимание вперед, и каждую крупицу своей силы использовал на то, чтобы мы ушли.

Впервые в жизни я была рада оказаться в лодке — вот до чего я страшилась повторного плена. Брызги с верхушек волн подхватывались ветром, и вскоре все мы вымокли и продрогли, но никто не жаловался. Я сидела позади Шива, и когда однообразный вид качающегося океана приелся, что случилось довольно скоро, я повернулась и увидела, как Айтен задумчиво тычет ногой нашего пленника. Его бесцеремонно сбросили на дно лодки и, по мне, он мог оставаться там весь путь до дома.

— Он все еще вне игры?

Я не собиралась приближаться к Золотошеему, если могла избежать этого, не важно — без сознания он или нет.

— Совершенно снят с доски, — широко ухмыляясь, подтвердил Айтен. — А знаешь, цветик, я ведь не думал, что мы улизнем оттуда.

— Я тоже.

Я покачала головой, сама не веря в нашу удачу.

— Мы еще не ушли, — резонно напомнил Райшед, с хмурой сосредоточенностью направляя лодку через крутящиеся волны.

— Мы ушли с тех проклятых островов, и это уже хорошо, — заявил Айтен, и я обнаружила, что улыбаюсь.