– Расскажу все по пути.

– Куда мы едем?

– В Тихие Аллеи.

Эл снял пиджак и бросил на заднее сиденье. Я заметила у него на ремне коричневую кожаную кобуру. Хотела сказать Элу, чтобы он не брал пистолет, что оружие нам не понадобится. Но почему-то сдержалась. Может быть, зря. Не знаю.

21

Я позвонила. Дверь открыла Салюд. Она меня узнала, но желания впустить меня у нее оказалось не больше, чем в прошлый раз.

– Я пойду смотреть, дома ли миссис Сьюзен.

– Podriamos esperar al dentro? – подлизывалась я. – Por favor? – Один раз моя попытка пообщаться на ее родном языке удалась. И сейчас тоже. Салюд сверкнула серебром в улыбке и вопросительно посмотрела на Эла.

– El es un amigo mio, – сказала я. Эл мило улыбнулся.

Салюд впустила нас, быстро и выразительно говоря что-то по-испански. Я поняла лишь несколько слов и сказала пару раз «Si, claro» хотя понятия не имела, с чем соглашалась.

Салюд посмотрела на Эла, затем громко и медленно, будто обращалась к старику, произнесла:

– Вы оставайтесь здесь. Я приведу миссис Сьюзен.

И поспешила вверх по лестнице. Когда она ушла, Эл осмотрел мраморную прихожую и тихонько присвистнул.

– Стильно.

– Родовое богатство. Салливаны разбогатели очень давно, во времена золотой лихорадки. А потом они выгодно вкладывали деньги в недвижимость в Южной Калифорнии.

Вскоре Салюд спустилась по лестнице, медленно и тяжело ступая.

– Извините, вам уходить, – сказала она, показывая нам на дверь.

– Que pasa con la secora? – спросила я.

– Идите теперь, – снова сказала она, отказываясь отвечать по-испански.

– Скажите миссис Салливан, что нам надо поговорить. Это очень важно, – настаивала я.

– Она не хотеть с вами разговаривать. Она говорит вам идти теперь. И вы идите.

Я посмотрела на Эла, он пожал плечами. Тогда я рассердилась. Нельзя сказать, что я совсем не жалела Сьюзен. Могу представить, что чувствовала эта женщина, осознав, что тридцать лет назад совершила страшную ошибку. Но Бобби Кац умер, и я хотела узнать почему. Я собиралась попросить Салюд передать, что Сьюзен придется говорить либо со мной, либо с полицией. Но вдруг открылась дверь, и вошел Мэтью Салливан, вертя в руках связку ключей.

Его светлый кожаный жилет и те специальные ботинки, что предназначены для езды на автомобиле, словно сошли со страниц каталога. А я думала, что такое никто не покупает. То есть никто, кроме членов загородного клуба Коннектикута. Когда Мэтью меня увидел, его лицо напряглось, но потом он вежливо улыбнулся.

– Чем могу помочь? Вы Джулиет, да? Подруга матери из библиотеки?

– Ну-у… да. Из библиотеки. Мне надо сказать пару слов твоей матери.

– Мистер Мэтью, миссис Сьюзен говорить, она не хотеть видеть леди. Она говорить леди должна идти домой, – настаивала Салюд.

Блондин пожал плечами.

– Видимо, мать занята, миссис Эпплбаум. Вам придется зайти в другой раз.

– Мэтью, я знаю твою мать не по библиотеке. Мне нужно срочно поговорить с ней о личных делах. Сходи, скажи своей матери, что если она не хочет со мной разговаривать, то придется пойти в полицию и сообщить им все, что мне известно.

Он побелел.

– О чем вы говорите?

– Это личное. Просто передай.

Он посмотрел на Эла.

– Кто это? Вы полицейский? – хрипло и взволнованно спросил Мэтью.

– Я коллега миссис Эпплбаум, – сказал Эл. – Передай матери, что нам надо поговорить.