— Старый хрен, опять ты за своё? — отчего-то старшая медсестра во всех бедах всегда винила именно дядю Митю. Вот сразу как только тот появился в отделении, она его назначила виновным во всех грехах, оптом и в розницу, — убирай свои карты и не приставай с ними к другим больным. Валерий Николаич, — а вот на нефтяника она явно положила глаз, — прошу извинить этого старого дуралея.

Потом она повернулась ко мне, и моё мнение, насчёт того что она положила глаз на Валеру, несколько померкло. Улыбка и сверкание глазами, которыми меня одарила эта валькирия от медицины, буквально кричали о всяком-разном, приличном и не очень.

— Фёдор Михайлович, — к вам невеста пришла.

Вот как? Интересно, кто бы это мог быть? Я вроде бы не собираюсь связывать себя узами брака.

Хотя учитывая двусмысленную ситуацию с Аллой, это вполне может быть как раз она. Не зря же её соседи говорили, что я теперь, как порядочный человек, должен жениться.

Да, скорее всего, это Аллочка, больше некому. Когда я сюда попал, то одной из моих мыслей была: «ну хоть будет время, чтобы спокойно разобраться в себе и всё обдумать». Ха, святая простота! Не та Алла женщина, чтобы дать своей цели время на какие-то обдумывания. «Куй железо не отходя от кассы!» пожалуй, что эти бессмертные слова Анатолия Папанова могут быть жизненным девизом моей недавней ассистентки, а теперь уже непонятно кого.

Впрочем, может быть это даже и хорошо. Поговорю с ней сейчас и всё выясню. Расставлю, скажем так, точки над всеми возможными буквами.

Марь Ванна удалилась, и я взял трость дядя Митя.

Который совершенно не по-стариковски буквально выбежал из палаты, а потом тем же аллюром вернулся обратно.

— Ну и гад ты, Михалыч, — внезапно сказал он, пока я ковылял к выходу.

— А что так? — спросил Валера.

— А ты посмотри на него, Валер, посмотри! В картах эта сволочь московская, — улыбка показывала, что мой сосед по палате шутит, — нас с тобой кроет, как бык овцу, так ещё и бабы какие по нему сохнут! Что моя внучка, что эта его невеста. Посмотрел я, кто стоит на сестренском посте, посмотрел. Хороша девка, ох, хороша!

Ну точно, это Алла. Типаж у неё очень похож на внучку дяди Мити.

Но нет. Когда я вышел из палаты, то увидел Настю.

Она тоже меня заметила и, что-то сказав на сестренском посту, прошла ко мне.

— Я так испугалась, когда узнала, что ты попал в больницу, — сказала она, — подумала, что это из-за отца с его проверкой.

— Да ну, ну что ты, — ответил я ей, — он тут не при чем. И мне интересно, как ты вообще узнала?

— Очень просто, тут в отделении работает сестра моей одногруппницы. Она и сказала, что к ним попал писатель, тёзка Достоевского. А с логикой у меня всё в порядке, — ответила она.

— Понятно, — только и смог сказать я.

И то, что Настя пришла ко мне, и то что назвалась моей невестой, было очень приятно. Так приятно, как никогда до этого. Меня к ней тянуло, это точно. И её ко мне, как выяснилось, тоже.

— Ты как, ходить можешь или пока что лежачий больной?

— Могу, только медленно, — улыбка не сходила у меня с лица.

— Тогда давай немного прогуляемся, а тот тут слишком много народа, — предложила девушка.

— Давай, легко согласился я.

Настя взяла меня под руку, очень аккуратно, и мы вместе направились к выходу из отделения.

И уже на выходе я услышал очень знакомый голос.

— Ой, девушка, а вы не подскажете, где тут травматология? У меня там жених лежит. Может, знаете, Фёдор Михайлович Евстигнев.