Он  не  колеблется,  и  как  только  слова  слетают  с  моих  губ,  подходит  ко  мне.  Мне

хочется заплакать об облегчения, так как не знаю, что делала бы, если бы он медлил хотя

бы секунду.

Ощущаю жар его груди на своей спине и холод на бедрах, пока его руки путешествуют

все выше и выше.

— Ты готова для меня, — шепчет он мне на ухо, а затем кусает мочку. — Ведь у тебя

не было так ни с кем, да? Никто так не возбуждал тебя, что ты испытывала отчаяние, — я

хнычу. — Ты хочешь мой член, Пенелопа?

— Да, — стону я, упираясь головой в его плечо, пока он упирается огромной эрекцией

в мой зад. Никогда не думала, что могу чего-то настолько сильно хотеть. — Пожалуйста, Гевин. Пожалуйста, трахни меня.

Гевин  отстраняется  лишь  для  того,  чтобы  расстегнуть  джинсы,  и  когда  я

оборачиваюсь  через  плечо,  то  вижу  его  огромный  член,  направленный  на  меня.  Гевин

быстро  достает  из  кармана  бумажника  презерватив,  раскатывает  на  своем  члене  и  через

мгновение, которое кажется миллионом лет, приподнимает мою юбку и входит жестким

толчком.

— Черт побери, — шипит Гевин сквозь стиснутые зубы, толкаясь в меня, растягивая, пока наращивает темп. — Такая чертовски узкая.

— Гевин, боже, не останавливайся, — вторю я ему в ответ. — Я хочу кончить. — То, как наши плоти ударяются друг об друга — самый эротичный звук, который я слышала.

Одной рукой Гевин прижимает меня к капоту, из-за чего моя грудь распластана на

нем, и я полностью во власти мужчины.

— Черт,  — хрипит  Гевин.  — Ты хоть понятие имеешь, какая ты красивая, вот так

распластанная на машине? — за его словами следует шлепок по моей заднице.

Я запрокидываю голову назад со стоном, когда он снова шлепает, только усиливая

ощущение удовольствия. И затем снова. И снова. Мне так хорошо, что я готова кончить

только от шлепанья.

— Вот так, Пенелопа, — говорит Гевин. — Вот так. Прими все, что я даю тебе. Такая

хорошая девочка. Сжимай мой член, и я позволю тебе кончить.

Я делаю то, что он просит, и мышцы моего лона сжимаются вокруг его члена. Гевин

шлепает меня в последний раз, прежде чем надавливает пальцами на мой клитор, от этой

стимуляции я громко кричу, распадаясь на кусочки.

— Черт! Я кончаю... — хрипит Гевин, следуя за мной, а затем его грудь опускается на

мою спину, почти придавливая меня.

Какое-то время раздаются только наши тяжелые вздохи, затем:

— Бл*дь, я никогда больше не буду мыть эту машину, — говорит Гевин, почти шепча.

Я смеюсь, насколько мне позволяют мои легкие.

— Ты в порядке? — спрашивает он, помогая мне подняться с капота.

Я улыбаюсь, будто под воздействием наркотиков.

— Со мной все отлично. Чертовски отлично.

— Со мной тоже, — отвечает Гевин, и я тону в его улыбке.

Мы  молчим,  когда  он  помогает  мне  забраться  в  машину.  Молчим  всю  дорогу  до

города. Но всю эту дорогу пальцы Гевина переплетены с моими.

Яркие огни бульвара стрип простираются на мили, и если бы мне пришлось выбрать

способ как закончить эту ночь, то я бы оставила все, как есть.

Только она не заканчивается. Гевин не отвозит меня домой. Он везет меня в отель.