— Хорошо, — сказала я. — Почему бы и нет? Раз это все мое.

Нужно самой принимать решения, сказала она однажды, когда я спросила у нее, что мне делать.

— Да, мама. Я как раз собираюсь сама принимать решение.

Самоохлаждающийся графин снова был полон вина, и я выпила немного, а потом позвонила в Каза-Бьянку, самый большой и дорогой комиссионный магазин в городе.

Едва сознавая, что делаю, я пригласила их представителя в Чез-Стратос, чтобы оценить содержимое моих комнат. И у богачей бывают трудные времена, когда они распродают вещи, но ассистенты-люди в Казе, с которыми я говорила, все же немало удивились — и оживились, предвкушая наживу. Конечно, они надуют меня. Я смотрела на квитанцию Э.М. на буквы С.И.Л.В.Э.Р. и на цену. Ничего, хватит. И еще останется на какую-нибудь захудалую квартирку. А на тысячу в месяц худо-бедно проживу, если экономить.

Сознавала ли я, что делаю? По спине катился ледяной пот, в голове стучало, слегка подташнивало. Но я выпила еще вина, оделась и напудрила лицо, чтобы установить барьер между собой и тем, кто придет из Казы. Потом я проинструктировала лифт, и он сказал: «Привет, Джейн. Да, Джейн, я понял».

Представительница явилась через час, очень проворная, лет сорока без омоложения. У нее были длинные кроваво-красные ногти — явный просчет при ее работе. Или это для устрашения. Когда она вышла из лифта в фойе, у нее жадно забегали глаза.

— Добрый вечер, — сказала она. — Я Джеральдина из Каза-Бьянки.

— Проходите, пожалуйста. — Я вела себя, как будто она пришла ко мне на вечеринку. Что ж, я часто чувствую на вечеринках такую же скованность.

Птичья клетка подняла нас в Перспективу.

— Простите, — заговорила Джеральдина, — а остальную часть дома вы не включаете?

— Нет. Только мои комнаты.

— Жаль.

Проходя по Перспективе, она ахала от восхищения. Сквозь облака цвета индиго мерцали звезды. Астероид горел на востоке, как неземная неоновая реклама.

— Боже мой! — воскликнула при виде его Джеральдина. — Кстати, добавила она, когда мы поднимались по боковой лестнице, — боюсь, что нам потребуется подтверждение вашего права на владение имуществом, которое вы собираетесь продать. Вы знаете об этом?

Она думала, что я десятилетняя девочка и мне можно заморочить голову. А что — она может. Я прочувствовала к ней отвращение. Мне уже хотелось, чтобы внезапно приехала мать и положила всему этому конец. Что я делаю?!

— Вот, — показала я свои апартаменты, где успел уже прибраться один из космонавтов.

— Ага, — сказала Джеральдина. — По телефону вы говорили, что идет абсолютно все.

— Если вы можете дать приемлемую цену, — мой голос дрожал.

— Какого же дьявола вам отсюда уезжать? — удивилась Джеральдина.

— Я собираюсь жить с любовником, — объяснила я. — И мама хочет сменить обстановку.

Джеральдина открыла свою большую сумку, вытащила оттуда портативный мини-компьютер и пристроила его на столике.

— Я только посмотрю ваше право владения, если не возражаете.

Я протянула ей ленту с описью. На ней был мой личный код и устное описание всего, что находится в комнатах. Верность описания должен проверить компьютер. Опись Деметра хранила у себя, но я послала за ней космонавта.

Пока компьютер занимался своим делом, Джеральдина кружила по комнате, колдуя с маленьким калькулятором над каждой вещью.

— Компьютер сейчас закончит, — сказала она. — А у вас есть очень хорошие вещи. Я думаю, большинство из них Каза-Бьянка сможет взять.