— Я не позволю этому так кончиться, — сказала я и неистово прижалась к нему, но он поцеловал меня и отстранил — осторожно и окончательно.

— Флаер через десять минут, — сказал он.

— Как же ты…

— Бегом. Я бегаю так, как ни одному мужчине не снилось.

— А деньги?

— Роботы ездят бесплатно. Стукнешь по щели, и она засчитает монету. Электронные волны.

— Чему ты радуешься? Когда ты уйдешь, у меня ничего не останется.

— У тебя останется весь мир, — сказал он. — И еще, Джейн, — он остановился в дверях, — не забывай об одной вещи. Ты, — он приглушил голос и одними губами произнес: красивая.

Он вышел, и все краски дня осыпались и свет его померк.

5

Нужно ли описывать этот день? Я все время думала о них. Представляла себе, как он приходит в квартиру Кловиса. Вот они разговаривают, сыплются бесчисленные намеки, он отвечает остроумно, все той же улыбкой, как будто излучающей свет. Я представила их в постели. Почти. Как в испорченном видео — расплывающиеся движения рук, сверкание плоти. Разум отказывался это воображать. И все же я не могла перестать об этом думать. Я готова была убить Кловиса, взять нож и убить. И Египтию. И убежать. В надвигающуюся темноту. В другую страну, в другой мир.

Около семи вечера словно перевернулась страница. Прямая, как стрела, я села на скомканной постели и стала вырабатывать план. Безумный план, дурацкий план. Как будто он сам внушил мне такой образ мыслей. Совершенно новый, необычный для меня — логический.

Я не помнила, где идет конференция физиков, пришлось узнавать у оператора информации. Пока он наводил справки, я чувствовала, как во мне растет чувство вины.

Потом я вызвала конференцию и держала линию двадцать минут, пока не нашли, наконец, мать. Чувство вины по-прежнему мучило меня.

— Что случилось, дорогая? — спросила мать.

— Мама, я сделала ужасно дорогую покупку, и мне не хватило моей карточки.

— Джейн, у меня через пять минут заседание, я председатель. Может быть, это подождет?

— Нет, мама. Извини, но ждать нельзя. Понимаешь, заплатил-то Кловис.

— Ты виделась с Кловисом после того, как мне о нем рассказала? Дорогая, нужно быть осторожнее.

— У меня это прошло, — кратко сказала я.

— Дорогая, — сказала мать, — включи, пожалуйста, видео.

Я включила. Это было несколько вызывающе, так как она увидела меня раздетую в постели, в моей любовной постели, с кремовой кожей и глазами, похожими на раковины каури, о чем я никогда не подозревала. И она, казалось, тоже каким-то образом поняла, что разговаривает с совершенно новым человеком, которого раньше не знала.

— Так-то лучше, — сказала она, хотя я в этом вовсе не уверена. — Я рада, что ты отдыхаешь.

Она никогда не уставала мне повторять, чтобы я изучала свое тело. Не надо стесняться его. Теперь, казалось, это ее мнение перестало быть столь категоричным.

— Мама, Кловис заплатил за эту вещь, а теперь я не могу ей пользоваться. Ты не могла бы послать ему сегодня денежный ордер?

— Сколько это стоит?

Я развернула квитанцию и бесстрастно назвала сумму.

Голос матери тоже стал бесстрастным.

— Это слишком дорого, милая.

— Боюсь, что да. Но мы же можем заплатить, разве нет? Или мы не богатые люди?

— Раньше ты такого не делала, Джейн. Что это за вещь? Машина?

— Это усложненный особый образец робота.

— Понятно.