— Батюшки, — сказал Джейсон, — какая безупречная грамматика. У своего оригинального дружка-актера.

Знают ли они? Как они здесь оказались? Будто нарочно поджидали меня…

Не отвечай. Смени тему. Отделайся от них.

— Не холодновато ли сегодня? — произнесла я.

— Это тебе-то в таком шикарном плаще?

— Это его? — осведомилась Медея.

— Чей?

— Твоего невоспитанного приятеля.

— У меня много невоспитанных приятелей.

— О, — сказала Медея. — Уж не нас ли она имеет в виду?

— Она не хочет о нем говорить. Очевидно, ссора любовников. Какой позор, что приходится жить с ним в этих трущобах.

Знают. И, кажется, знают все. Но известно ли им, где именно я живу? Где Сильвер? Как они…

— Если вы говорите о том рыжем, которого видели на мосту, — сказала я, — то мы с ним в самом деле разошлись. Он уехал на восток.

— На восток?

— Уехал из штата. — (Как Совэйсон и Э.М. с их новой линией машин для фермеров). — Представилась хорошая возможность получить хорошую роль.

— И оставил тебя совсем одну? В этих трущобах?

— Джейсон, — сказала я. — Ну, с чего ты взял, что я живу где-то здесь?

— А как же. Ты ушла от матери, и мать остановила действие твоего полицкода, заморозила кредит и все такое. Потом мы тут поспрашивали в округе. Тебя описали во всех деталях — тощая, выбеленные волосы. Слышали мы и о том, что вы поете на улицах вместе с дружком, который уехал на восток. Как это смело, если не умеешь петь. Вы это делали так же, как и мы? Нам сказали, что вы ходите сюда, в этот пассаж.

Они меня искали. Возможно, без всякой другой причины — просто из любопытства и злобы. А сегодня был как раз тот день, когда мы с Сильвером обычно ходили в пассаж — и это они тоже выяснили и ждали тут специально. Кстати, я и не думала никогда, что мы приходим сюда в один и тот же день и в одно и то же время. И вот нарвалась прямо на них. Они знают, что он робот, они говорили с Египтией или Кловисом. Но… они не выяснили, где мы живем, иначе неминуемо бы нагрянули туда. (Представляю себе их ухмыляющиеся физиономии в дверном проеме.) Конечно. Никто не знал, где мы живем, мы никому об этом не говорили. Даже музыкантов, в чьи каморки захаживали, мы никогда не приглашали к себе.

— Но все же, — сказала я, — здесь я не живу. Чистая случайность, что мы встретились.

— А-а. Поразительное совпадение, — сказал Джейсон.

— Где же ты живешь, Джейн? — спросила Медея, улыбаясь, и глядя на меня глазами кобры. Как я ее ненавидела, как были отвратительны ее голубые завитые волосы!

— Где живу? Возле Олд-Ривер.

— И ты никогда не открываешь окна?

— Нечасто.

— Там интересно.

— Да. Знаете, мне надо идти. Пока, — сказала я.

— Пока, Джейн.

— Пока, Джейн.

Когда я выходила из пассажа, они стояли вместе абсолютно неподвижно, и я едва не повернулась и не кинулась домой. Но стоило мне вдохнуть морозный воздух улицы, скрипя ботинками по снегу, как я вдруг поняла, что ускользнула слишком просто. Почувствовав легкое головокружение, я пересекла улицу, вошла в Кейси-Китченз и двинулась по проходу между кухонными приборами. Задержавшись перед хромированным миксером, я увидела на его округлой поверхности искаженное текучие изображение Джейсона и Медеи, проскользнувших в дверь.

Притворись, что не имеешь понятия об этом. Затеряйся в толпе, оторвись от них.