Думаю, это река приняла на себя все давление, — сказал Сильвер.

— Тогда он должен быть в безопасности.

Такси закружило по городу, как обломок кораблекрушения, попадая в пробки и выбираясь из них. Только через тридцать пять минут мы попали на шоссе. Там мы сначала двигались очень медленно. Люди съезжались отовсюду, одни — чтобы узнать о судьбе родственников и друзей, другие — просто поглазеть. Канал местных новостей, конечно же, передал сообщение о землетрясении, добавив бесполезное предостережение: «Пожалуйста, оставайтесь дома, поскольку поручиться ни за что нельзя».

В такси были часы со стеклянным циферблатом.

— Почти десять минут двенадцатого. Можем не успеть, — сказала я.

Мы мчались по этой дороге столетие назад, над ней висели пурпурные грозовые тучи, у меня на сердце был серебряный ноготь, я боялась и говорить с ним, и молчать.

— Джейн, если человек прилетает на СВВ и сажает эту штуковину, то, по-моему, вполне допустимо предположить, что он может подождать несколько минут.

Такси внезапно куда-то свернуло.

— Куда это он?

— Прямо по курсу восемьдесят третья.

— Откуда ты знаешь?

— Вложенная в мою программу география города простирается на несколько миль за предместье. А знаешь ли ты, что в новом городе я буду таким же беспомощным, как и ты? — Через минуту он тихо сказал мне: — Джейн, посмотри.

Я выглянула в окно над покрытой снегом землей, у верхнего устья Каньона, где посверкивали воздушные линии, будто золотые нити, увидела другие линии — вертикальные. А в небе — крошечное облачко, холодное, голубое и неподвижное. Чез-Стратос, этот нелепый дом, стоял на месте в целости и сохранности.

Что-то во мне погасло.

— Ах, Сильвер. И все же я так рада.

— Я знаю.

Еще минута — и мы нырнули в скат зазубренного ущелья, которое вело к Обвальному склону Каньона. Не собираясь рисковать протекторами, такси затормозило.

Чтобы расплатиться, пришлось выгрести все до единой монеты. Но это было справедливо.

Вскоре мы, он — с сумками и гитарой, я — с зонтиком в руках, уже шли к тому месту, где вырублены ступени.

Каньон, образовавшийся после древнего землетрясения, задолго до Астероида, не пострадал от нового. На дне, между вывороченных глыб, была площадка, абсолютно гладкая, без деревьев и камней, покрытая слежавшимся голубоватым, как алюминий, снегом. Прекрасное место для посадки СВВ. Укромное и доступное только таким вот образом.

— Мы его не пропустили? — спросила я и улыбнулась сама себе. Мы бы все равно его увидели, это же все рядом.

— О, меня это очень беспокоит.

Внизу было очень холодно. Мы стояли как в углублении металлической ложки. До нас долетало эхо, слышался даже какой-то шепот. Грохот самолета будет просто оглушительным.

— Он, конечно, опаздывает, — сказала я.

— Пять минут.

— Восемь минут. Что мы будем делать, если он не прилетит?

— Ты его проклянешь. Я понесу тебя обратно в город.

— Что-что?

— Понесу тебя. Двадцать-тридцать миль. Можно их все пробежать со скоростью восемьдесят миль в час, если хочешь. Шоссе сравнительно плоское.

Я засмеялась, и мой смех зазвенел в серебряной ложке.