Игра в Венецию

Однажды в субботу София получила почту. Это была открытка с видом Венеции, а в адресе стояло ее имя, полностью, с «Фрекен» впереди. Никто в семье не видел раньше такой красивой открытки. На глянцевой картинке были изображены розовые и золотые дворцы, поднимающиеся прямо из темной воды, по которой скользили гондолы, свет их фонарей отражался на водной глади, полная луна сияла в темно-синем небе, и красивая дама одиноко стояла на мостике, высматривая кого-то из-под руки. Открытка была со вкусом украшена золотым тиснением. Ее поместили на стену, воткнув за барометр.

София спросила, почему все дома стоят в воде, и бабушка стала рассказывать о Венеции, о том, как город постепенно погружается в море. Бабушке довелось там побывать. Она оживилась, вспоминая о своей поездке в Италию, ей захотелось рассказать и о других местах, которые она повидала, но София желала слушать только про Венецию, и особенно про темные каналы с затхлой, пахнущей гнилью водой, в которую с каждым годом все глубже и глубже погружается город, уходя вниз, в мягкую черную тину, где погребены золотые тарелки.

В такой жизни, когда твой дом медленно, но неотвратимо погружается в воду, а после обеда тарелки выбрасывают из окон, даже есть своя изысканность. Мама, смотри, говорит прелестная венецианская девочка, сегодня и кухня затонула. Ничего, деточка, отвечает ей мама, у нас осталась еще гостиная. Потом они спускаются на лифте вниз, залезают в свою гондолу и плывут по улицам. Во всем городе нет ни одной машины, они уже давным-давно на илистом дне, все ночи напролет раздаются только торопливые шаги на мостах. Время от времени можно услышать музыку да еще скрип погружающегося в воду дворца. И по всему городу пахнет тиной. София отправилась на болото. У кустов ольхи вода побурела. Во мху и зарослях голубики девочка прорыла канал и обронила в него золотое кольцо с ярко-красным рубином. Мама, мое кольцо упало в канал. Ничего, деточка, в нашей гостиной полным-полно золота и драгоценных камней.

София пришла к бабушке и сказала:

— Зови меня деточкой, а я буду звать тебя мамой.

— Но я же твоя бабушка.

— Дорогая мамочка, это же игра, — пояснила София. — Мама, будем играть, что ты моя бабушка? Я твоя деточка из Венеции, посмотри, какой я сделала канал. Бабушка встала.

— Я придумала игру еще интересней. Будто мы, два старых венецианца, строим новую Венецию.

И на болоте закипела работа. Они построили площадь Святого Марка на деревянных колышках-сваях, выложили ее плоскими камнями, провели несколько каналов и перебросили через них мосты. По этим мостам туда-сюда шныряли черные муравьи, а внизу в лунном свете скользили гондолы. София что-то складывала на берегу из кусочков белого мрамора.

— Посмотри, мама, — закричала она, — я нашла новый дворец!

— Деточка, я мама только твоему папе, — встревожено сказала бабушка.

— Ах так! — закричала София. — Значит, только он один может называть тебя мамой?

Она столкнула дворец в канал и ушла. Бабушка села на веранде и стала мастерить из бальзового дерева Дворец дожей. Когда дворец был готов, бабушка раскрасила его акварельными красками и позолотила. София пришла посмотреть.

— Здесь, — сказала бабушка, — живут мама и папа со своей дочкой. Вот за этим окошком. Девочка только что выбросила в окно фарфоровую тарелку, и она вдребезги разбилась на площади. Как ты думаешь, что сказала на это ее мама?

— Я знаю, что сказала мама, — ответила София. — Мама сказала: деточка, ты думаешь, у меня очень много фарфоровой посуды?

— И что ответила девочка?

— Она сказала: дорогая мамочка, я обещаю тебе впредь выбрасывать в окно только золотые тарелки.