— Это хороший год.

Нэш перевел взгляд с кукурузы на соседнее поле.

— Пруд, — заметил он, увидев переливающуюся под солнцем воду. — Пойдем туда?

— Пастбище и пруд — это единственное, что осталось от нашей фермы. Единственное, что папа не продал. Он превратил их в некое подобие заповедника и не мог с ними расстаться.

Чтобы не топать полмили до ворот, они перебрались на дорогу через лаз в изгороди и бок о бок направились по высокой траве к пруду.

Вместо того чтобы косить траву у воды или пасти на ней скот, Франклин Харт оставил ее расти. Над водой возвышались навесы для уток, ближе к берегу — кормушки для дроздов. Посреди пруда отец Сары устроил насыпной искусственный островок — убежище для гусей, где они могли без опаски гнездиться и откладывать яйца.

Нэш заметил перевернутую лодку у края воды:

— Каноэ!

Сара подняла брови, удивляясь, как это старое каноэ могло до такой степени взволновать кого-то.

— Хочешь покататься? — спросила она, не сомневаясь, что он откажется.

Но не успела она договорить, как Нэш уже двинулся большими шагами к хрупкой лодочке, рассекая грудью высокую траву. Он перевернул каноэ, внутри которого были прикреплены весла, и начал толкать его к воде носом вперед.

Когда уже почти вся лодка была в воде, Сара сказала:

— Ты полезай первый, а я подтолкну. Нэш перелез через корму и, раскинув руки для равновесия, прошел на нос. Лодочка закачалась, задрожала, корма поднялась над землей. Нэш торопливо опустился на сиденье, чувствуя, что днище вот-вот ускользнет у него из-под ног, пока Сара забиралась в каноэ. Она схватила весло, оттолкнулась от берега, потом села, и легкое суденышко бесшумно заскользило по воде.

— Вот это да, — протянул Нэш, словно ошеломленный, переполненный впечатлениями ребенок, впервые попавший в Диснейленд. — Потрясающе!

“Да, это здорово”, — подумала она с улыбкой.

Через несколько минут Нэш взял второе весло и начал энергично грести. Каноэ волчком завертелось на месте. Сара засмеялась, бросила свое весло на дно лодки и ухватилась обеими руками за борта.

С решительным видом Нэш взмахнул веслом и глубоко погрузил его в воду. Каноэ остановилось, вода плеснула через борт. Он греб с таким усердием, словно откапывал заступом клад из земли. Лодка пулей полетела вперед; Нэш продолжал свои попытки. И опять каноэ закружилось на месте.

Сара громко засмеялась:

— Некоторые умеют грести одним веслом, но я этим искусством так и не овладела.

— Ясно.

Нэшу очень хотелось усовершенствовать свое искусство владения веслом. Он сделал очередной гребок и перенес весло на другой борт, обрызгав ее с головы до ног.

— Извини, — пробормотал Нэш и проделал с веслом то же самое справа.

Слева, справа, слева, справа. Теперь они двигались рывками.

— Ты вкладываешь слишком много усилий, — сказала ему Сара.

— Это потому что в первый раз.

Сара снова рассмеялась — уже в третий раз за последние несколько минут.

— Ты слишком сильно гребешь. Считается, что гребля на каноэ должна расслаблять, — объяснила она, крепко держась за борта.

Он немного ослабил мускульный напор, и легкая лодочка пошла ровнее.

— Ну вот, кажется, у меня получается. Они скользили по водной глади среди кувшинок. Почуяв их приближение за несколько метров, потревоженные лягушки прыгали с плавающих коряг в воду. Нэш был само усердие.

— Дело идет на лад.

Уголком глаза Сара уловила какое-то движение на дне каноэ. Промелькнуло что-то крошечное. Серое. Полевая мышь. Ну да, мыши любили вить себе гнезда под перевернутыми на берегу лодками — они служили отличной сухой крышей.