Если только не поднимется ветер и их не занесет… В таком случае я выстрелю вверх, чтобы вы видели луч, – и приду на звук вашего ответного выстрела.
– Вы не думаете, капитан, что эти лошадки вернутся за нами?
– А вы – думаете?
– Кажется, нет… – тихо сказала она. – И все же мне непонятно… Мне непонятно, для чего это сделано! Наши вещи не могут представлять для них особой ценности!
– Они просто избавились от нас.
– Но ведь был наводящий луч! Если бы не луч, то…
– Не исключено, что все дело в корабле. Что их интересовал только он. Ведь там, на поле, до черта кораблей, заманенных, скорей всего, тем же манером!
– А люди? Они тоже здесь? Или на других планетах?
– Не знаю… Пока что нам следует поискать местечко поприятней, чем эта песочница. И если таковое существует – немедленно туда перебраться. У нас нет ни пищи, ни воды.
Поправив на плече ружейный ремень, я двинулся по бархану вверх.
– Что я могла бы сделать? – крикнула Сара вслед.
– Следите, чтобы эти двое не затоптали мою черту. И чтоб ее не засыпало.
– Вы придаете ей такое значение?
– Ориентир какой-никакой…
– Сомнительный ориентир, – сказала она. – Нас, по-моему, зашвырнули сюда через некую пространственно-временную дыру, весьма условную. И вряд ли существенно – где мы шлепнулись…
– Да, но это единственное, за что мы можем ухватиться.
Увязая ногами в песке, то и дело съезжая по склону, я наконец добрался до гребня и, отдышавшись, посмотрел вниз. Все трое стояли, задрав головы… И тут, к собственному великому удивлению, я почувствовал нежность к этой троице! К беспомощному, тихо помешанному Смиту, к липовому монаху Туку, к Саре, черт бы ее побрал вместе с ниспадающими локонами и допотопной пищалью! При всех своих нелепостях, они были сейчас просто человеческими существами, которые надеялись, что я смогу вытащить их отсюда. Они видели во мне человека бывалого, избороздившего космос вдоль и поперек, способного выпутаться из любых передряг. Они полагали, что с таким мудрым капитаном не пропадешь ни в жизнь… Бедные доверчивые дурачки! Я сам ни черта не понимал в происходившем! У меня не было никакого плана действий! Я был озадачен и пришиблен ничуть не меньше, чем они! Только не обнаруживал этого, продолжая вести себя так, словно имел в запасе какой-то безотказный трюк…
Я помахал им рукой, не слишком удачно изобразив свое бодрое состояние, и влез на гребень.
Вокруг простиралась пустыня. Во все четыре стороны, до самого горизонта, тянулись огромные волны песка – причем каждая последующая строго копировала предыдущую. Деревьев – а значит, и воды – не было и в помине. Не было ничего. Только песок, песок, песок…
Я съехал по склону и поднялся на соседний бархан. Пустыня за это время отнюдь не преобразилась. Я мог продолжать свою прогулку вечно – с тем же результатом. Пустыня могла занимать всю поверхность этой планеты.
Лошадки знали, что делали, сбрасывая в ту дыру своих седоков. Лучшего способа избавиться от нас не придумаешь. Они или те, кого они представляют, не упустили своей добычи. Завлекли лучиком, вытащили из корабля, тут же залив его какой-то гадостью, и, не дав опомниться, определили сюда. Спустили. По традиции, очевидно…
Я поднялся на следующий холм, слабо надеясь обнаружить в одной из небольших долин что-то стоящее. Воду, лучше всего. В ней мы нуждались теперь как ни в чем. Или тропинку, которая вела бы в иные пределы, получше этих. Или местных жителей, готовых помочь. Представлялось маловероятным, правда, чтобы кто-то захотел тут поселиться…
В общем-то, я разуверился. |