Джош скинул куртку, помог Лексе раздеться и увлек ее на диван.

— Что мне действительно, необходимо, так это не выпускать тебя из своих объятий.

Лекса устроилась поудобнее рядом с ним.

— Можно разжечь огонь в камине.

— Можно. Но я не хочу, чтобы ты уходила от меня так далеко.

Взгляд Джоша заставил Лексу вспыхнуть. Его чувства пугали ее. Она страшилась и своих собственных чувств, а когда он поцеловал ее, испугалась его безудержной страсти. Но он не дал ей времени осознать, что они делают, туманя разум своими прикосновениями. Страсть Джоша воспламенила и Лексу, и она гладила его плечи, с наслаждением чувствуя крепкие мышцы под руками.

Он застонал и опрокинул ее на диван, прижимаясь к ней всем своим телом. Одних поцелуев было недостаточно. Держать ее нагую в объятиях — это желание преследовало Джоша с первого момента их встречи. Не переставая ласкать Лексу, он потянулся к ее блузке и принялся расстегивать пуговки. Щелкнула застежка бюстгальтера, и вот уже ничто не мешало ему насладиться мягкостью ее кожи, великолепием полной груди.

— Боже, Лекса, ты прекрасна! — хрипло выдохнул он. Его слова яркой искрой ворвались в ее сознание. Ей хотелось, чтобы он не останавливался, хотелось насладиться его ласками. Хотелось и самой ласкать его. Ее руки скользили по его спине, заставляя его вздрагивать от восторга.

Но Джошу требовалось больше — любить и обладать ею в полной мере, он не мог сдержать свою страсть. Голод настоятельно требовал удовлетворения. Их первая ночь вместе будет незабываемой, уж он позаботится об этом.

— Позволь мне любить тебя. Боже, дорогая, как я этого хочу! — прошептал он ей в волосы.

Лекса и сама желала этого не меньше. Ей казалось, что еще немного, и она не выдержит накала эмоций. Любить его — что может быть прекраснее? Как чудесно было бы забыть обо всем и отдаться силе их страсти! Но нет, она не может этого сделать. Не сейчас.

Лекса прикрыла глаза, глубоко вздохнула и сказала:

— Нет.

Ее отказ дошел до Джоша не сразу. Он ожидал услышать совсем иное.

— Я еще не готова. — Слова давались ей с трудом, но она понимала, что должна произнести их.

— Нет? — Дыхание Джоша стало прерывистым. — Чего ты боишься?

Его, их страсти, будущего.

— Я просто еще не готова, Джош. — Она пошевелилась, пытаясь встать с дивана.

— Подожди. Дай мне пару минут прийти в себя.

Она застыла, опасаясь вздохнуть, опасаясь сказать слова, которые еще больше осложнят ситуацию. Когда Джош приподнялся и сел на край дивана, она тихонько проговорила:

— Прости.

Он вскинул голову, с болью глядя на нее.

— Не надо извиняться. Я хочу знать, что я сделал не так. Ты желала меня не меньше, чем я тебя. Так почему не позволила случиться тому, что должно было случиться?

Она опустила глаза, дрожащими руками застегивая блузку.

— Я не могла.

Джош начал терять терпение.

— Черт возьми, Лекса, почему?

— Не злись.

— А я и не злюсь! Я разочарован, раздражен, взбешен! Мы же взрослые люди, и оба знаем, чего хотим. По крайней мере я знаю. А ты? Ты знаешь, чего хочешь?

Ее огромные карие глаза умоляли его понять ее.

— Все произошло слишком быстро.

Джош был больше не в силах сдерживать свои эмоции.

— Ты хоть пыталась разобраться в своих чувствах? Хотела ли когда-нибудь, чтобы тебя любили? Или из-за того, что ты отдаешь все свое сочувствие другим, для меня его у тебя не осталось?

Она опустила глаза.

— Это не так. Ты мне небезразличен.