– Сержант госбезопасности Дымов. Ваши документы! – но прозвучало это совсем не убедительно, а наоборот – испугано.

    Левой рукой демонстративно потянувшись к нагрудному карману (там, и в правду, я ношу паспорт, удостоверение и права), я качнулся влево, и, взяв на контроль наган правой, завернулся гэбешнику за спину. Подбив коленей, левой захват за шею – и наган у меня в руке, а сержант повис на ослабевших ногах, удерживаемый от падения моими пальцами на кадыке и стволом нагана у своего правого глаза.

    – Старший лейтенант Серов, – позвал я Люка, – доложите обстановку!

    – Всё путём, он один. – Донеслось откуда-то из травы.

    – Ну что, сержант, поговорим? Ответ сержанта получился несколько неуверенный:

    – Д-да. Хотя, не знаю, как бы я отвечал с дулом нагана у виска.

    – Давай, садись у заднего борта. На колени! Ноги скрести сзади… Так, а теперь задницей на них садись! По лицу этого сопляка было видно, что он ничего не понимает.

    – Ну что ж, начнём, помолясь – услышав последнее слово, сержант вздрогнул.

    – Сидеть! – зарычал я на него.

    – Откуда же ты, глупый, улепётывал с бумажками своими? Лицо его закаменело, и он ожёг меня взглядом:

    – Ничего не скажу тебе, гадина фашистская!

    – Сержант, ты не понял? Мы – свои! А уж за меры предосторожности я у тебя прощения потом попрошу. Якши?

    – Что? – переспросил он

    – Это – «хорошо» по-татарски. Но мы отвлеклись… Так откуда и куда вы следовали, товарищ сержант?

    – И из Заславля выехал, ещё неделю назад… А тут немцы прорвались… Всё время по лесам прятались… Щёлоков, шофер наш, предложил пальбу переждать, а уж потом, как стихнет, до своих добираться…

    – А откуда вы выскочили, и почему немцев не видели?

    – Там дорога лесная, на смолокурню ведёт… Мы на ней прятались… А как на поле выехали – нам солнце в глаза… – я посмотрел на дорогу, действительно, хотя прошло около двух часов, солнце ещё низко висело над «нашим» лесом, отчего, смотря на дорогу, приходилось жмуриться. Между тем, сержант продолжал:

    – Ну, а как стрелять начали, так в Щёлокова сразу и попали, а я успел выскочить с другой стороны… Ну и спрятался в кустах… А как стихло, так я и к машине пошёл… Я сумку свою с документами забыл… – и он покосился на командирскую сумку, висевшую у меня на шее.

    – Тебя как звать то? – я начал испытывать уважение к этому пацану – ему было страшно, его единственного попутчика убили, но он всё равно вернулся…

    – Алё… Алексей, товарищ старший лейтенант.

    – Что в машине? Ну, кроме картотеки и дел? – поинтересовался я. Он начал было отвечать, но закашлялся…

    Я достал из чехла, висевшего сзади на поясе, флягу и бросил ему. «Чёрт, она же пластиковая!» – подумал я, но было поздно пить боржоми. Непривычная лёгкость фляги не смутила Алексея. Торопливо отвернув крышку, он начал жадно пить,… Выхлебав примерно половину фляги, он с сожалением завернул крышку. Потом просительно посмотрел на меня.

    – А у вас курить нету, товарищ старший лейтенант? А то я пять дней ничего не курил… – и он просительно уставился на меня.