Всё-таки пластичность психики – великая вещь! Может от того, что я неоднократно прокручивал в голове сюжеты любимых книг и до пальцевой хрипоты спорил с коллегами по альтисторическим форумам, но говорить у меня получалось с известной долей убедительности.

    Командир наш, уложив в голове всю несуразицу ситуации, вновь взялся за дело

    – Так, всем отсоединить аккумы от приводов – они нам для питания раций пригодятся и для подрывов. Оптику и коллиматоры снять. Всё оружие, не соответствующее времени – упаковать и в нычку!

    – Командир, нам глушаки могут пригодиться, – пришла мне в голову светлая мысль.

    – Верно, особенно с твоего «сокома» – он по правильному сделан. Так, Тоха, говоришь, у дороги машину расстреляли.

    – Так точно.

    – Давай, вместе с Люком и Тотеном туда, может там, чем поживиться удастся.

    – Понял. Оставайтесь на приёме. Бродяга! Я люгер возьму?

    – Бери. И «Стечкина» не забудь – пригодится. И мы пошли…

    * * *

    Ориентируясь по приметам (головным шел Люк) мы вышли к памятному холмику. Убедившись, что дорога пустынна – поднялись на него и замаскировались.

    – Давай думать, как на ту сторону нам попасть, – предложил я Люку.

    – А что тут думать. Метров на пятьдесят влево, под насыпью водопропускная труба есть, я проверял.

    – Алик, слушай внимательно! Мы оставим тебя здесь. Наблюдаешь за окрестностями! Внимательно! Десять счётов смотришь вправо, затем медленно оглядываешь противоположную сторону… И опушку того леса и поле…Затем – десять счётов левую сторону. Затем в обратную сторону. Перерыв – тридцать счётов. Во время него слушаешь и смотришь просто глазами. Просто скользи взглядом по миру. Понял?

    – Да, а зачем так сложно?

    – Тщательность, но без рутины. К тому же, у твоего бинокля поле зрения узковато. Распухший «театральник». Ну, мы пошли…

    Перебравшись по дренажной трубе (Ох, где же вы роскошные бетонные трубы современности?) на противоположную сторону, мы двинулись по влажной ложбине в сторону «газика». Где на четвереньках, а где – просто пригнувшись, мы довольно споро преодолели триста метров. Остановившись метрах в двадцати от машины, внимательно осмотрели ближнюю к нам опушку. Затем броском добежали до полуторки.

    С водителем всё было ясно – два входных отверстия в левом боку. Пока Люк, присев на колено, смотрел по сторонам, я заглянул в кабину. Есть! Вот он мой сладкий. Короткий мосинский карабин висел в зажиме на стенке кабины. Аккуратно отцепив водителя от руля, я опустил тело на землю. Забравшись в кабину, выдернул карабин из крепления и приоткрыл затвор. Ура! Протянул карабин Люку:

    – У водилы подсумки на поясе. И нагрудный карман проверь. Документы, то сё. (Если читателя смущает то, что я не испугался трупа, отвечу. В ранней юности собирался я поступать в мед. Хирургом, понимаиишь, стать хотел. Отчего и медучилище закончил, и в больнице поработать успел. Санитаром, а потом и операционным. Да и пять лет в криминальных новостях – ко многому приучают.) Тут мой взгляд зацепился за командирскую сумку, сиротливо валявшуюся на полу со стороны пассажира. Трофей, однако. Подняв сумку, надел её через плечо.

    – Люк, давай кузов проверим! И, нажав тангенту:

    – Тотен, Арт в канале.