– Какой?

    – Бухгалтер.

    – А что так?

    – В уме считает быстро – артиллерист…

    – Ну и добре.

    Мы действительно засиделись на одном месте, а, с учетом того, что нам ещё предстояло выплавлять взрывчатку, и тренировать новых членов отряда, следовало подыскать местечко потише. Массив, выбранный командиром, был, местами заболоченным, лесом между деревнями Дмитрево и Малые Бесяды, площадью примерно в восемь-десять квадратных километров. «А что», – подумал я, – «весьма удобно – и до шоссе, на котором мы планировали провести пару диверсий недалеко, и уйти есть куда. Да и до заветного дупла завтра быстро доберёмся». Хотя, если честно, в успех оперативной игры Бродяги я не сильно верил.

    К моему удивлению, за прошедшие три дня наша группа успела обрасти таким количеством барахла, что нашему зампотылу, в лице Казачины, пришлось изрядно постараться, чтобы разместить всё, «нажитое непосильным трудом», в транспорте.

    Поскольку собирать мне, кроме личных вещей, было особо нечего, то я стал помогать Бродяге, ликвидировать следы нашего присутствия. Не все, конечно, а те, что могли указывать на некоторую специфичность нашей «гоп-компании». Ведь понятно, что обычные окруженцы не стали бы строить радио-помост, да и кучки металлических опилок, оставшиеся после потрошения снарядов, тоже следовало спрятать. Пока мы, подсвечивая себе фонариками, занимались хозработами, я спросил у Александра:

    – Слушай, а что ты, когда Старинову и Судоплатову приветы передавал, не сказал от кого?

    – Понимаешь, Тоша, я, вначале, хотел сказать, что привет от «Фермера», но в последний момент вспомнил, что этот позывной был у генерала Скоблина.

    – А это кто такой?

    – Из белых, но в тридцатые начал работать на НКВД – помогал при похищении генерала Миллера.

    – Это из РОВСа который?

    – Да.

    – Тогда палево было бы.

    – Скоблин, при невыясненных обстоятельствах исчез в тридцать седьмом.

    – Что значит «исчез»?

    – Кто говорил, что его НКВД ликвидировало, Судоплатов писал, что Скоблин погиб во время бомбёжки в Испании, а некоторые – что он бежал в Америку.

    – Тады ой!

    – Но поиграть на этом можно, обдумать только всё как следует надо.

    – Там видно будет. К дуплу пойдёшь?

    – А кто ещё сможет?

    – Верно, но мы с Люком тебя прикроем.

    – Я на это надеюсь.

    Потом Шура опустился на четвереньки и, при свете двух фонарей, ещё раз осмотрел землю:

    – А, всё равно найдут, если будут по серьёзному искать… – и, встав, отряхнул колени.

    * * *

    Четыре километра до новой базы наша колонна проехала за два часа. Неплохой результат, если учитывать, что мы ехали ночью, по совершенно незнакомой местности, а дорожные указатели здесь появятся лет через тридцать, никак не раньше. Люк с Тотеном и Зельцем ехали впереди колонны на мотоцикле, я вёл «ублюдка», в кузове которого, расположившись на тюках с имуществом и выставив на каждую сторону по пулемёту, ехали Дед Никто и Бухгалтер. За мной ехали на «эмке» командир вместе с Бродягой, а замыкал колонну «опель», за рулём которого гордо восседал ефрейтор Чернов.