Владимир Крышталев. Игры боговИгры богов - 1
Глава первая
С деловитым видом я вышагивал по лаборатории, для вящей убедительности еще и заложив руки за спину. Я играл на публику. У стороннего наблюдателя вполне могло сложиться впечатление, будто я что‑то понимаю в окружающей меня аппаратуре. Во всех этих полупрозрачных трубках, безо всякой системы протыкающих перегородки и обрывающихся странного вида треугольными наконечниками, которые пульсируют зеленым светом. Во множестве пультов, сверкающих исключительной чистотой вдоль каждой из стен. В стереоскопических экранах, вспыхивающих прямо в воздухе то тут, то там и выдающих море информации в совершенно немыслимой форме. Немыслимой для нормального человеческого разума. Но сторонних наблюдателей здесь не было. А публика, состоящая из одного меня, верить плохонькой игре упорно не хотела. Внутренний голос с издевательскими интонациями шептал: «Для тебя это все темный лес. Думал, что ты самый умный, да? Думал, что все тебе по зубам? Ну‑ка, расшифруй мне надпись на крайнем справа экране!» Я взглянул на крайний правый экран. Там вертелась во всевозможных ракурсах трехмерная ломаная, раскрашенная в пять цветов, и ее периодически пересекала красная спираль, вращающаяся вокруг своей оси. Рядом с экраном стоял ученый и, нахмурясь, делал какие‑то пометки в карманном блокноте. Похоже, «коллеге»‑ученому все было ясно. Испытывая невыносимое чувство зависти, я решил немного понаблюдать за ломаной. И тут же хлопнул себя по лбу. Ну конечно, что может быть проще! Какая‑нибудь очередная триптукарбулическая аномалия! Ассоциативный гиперпространственный синтез с квазимолекулярными гидрогеническими цепями Джекхарда. Как я раньше не догадался! Мой внутренний голос испуганно забился в самый дальний уголок сознания и оттуда жалобно пропищал: «Ну зачем же так ругаться! Я ведь по‑хорошему!» Нет, кое‑что я все‑таки понимал. Иначе не работал бы здесь, в сверхсекретной научной лаборатории, под крылышком очень влиятельной организации... От группы ученых, что‑то оживленно обсуждавших на другом конце зала лаборатории, отделился руководитель проекта и, найдя меня взглядом, махнул рукой: – Алек, иди сюда! Ну вот, только попытался уверить себя в собственной значимости для науки! Как недолговечны иллюзии! Вздохнув, я поспешил к Хайнцу. – Почти все готово,– заявил он тотчас, нервно потирая руки.– Мы как раз закончили цикл экстремального тестирования. Ни одного сбоя! Только представь: ни одного сбоя!! – А это хорошо или плохо? – наивно полюбопытствовал я. – Это прекрасно! – выпалил руководитель проекта, видимо не распознав мой шутливый тон.– Никакой опасности для экспериментатора. Алек, ты думаешь, мы не переживаем за тебя? Верно, переживают. Все эти люди в белых халатах, все мои «коллеги». Потому что я и есть экспериментатор. Никого более ненужного в лаборатории просто не нашлось. Хайнц зашагал передо мной туда‑сюда. Я с улыбкой рассматривал этого маленького добродушного толстячка, едва достающего своей лысеющей макушкой до моего плеча. Смешной он все‑таки! В неизвестность‑то иду я. Впрочем, у него ответственность. И не только за меня. За весь эксперимент, за всю разработку. Плохо быть начальником! Мой внутренний голос, успевший, видимо, опомниться от стресса, на эту мысль ехидно зашептал из дальнего угла сознания: «Значит, подопытным кроликом быть лучше, чем начальником?» Не знаю. Во всяком случае, интереснее. И не подопытным кроликом, а экспериментатором! Попрошу научной корректности! – Ты только не переживай,– говорил тем временем Хайнц, меряя шагами участок пространства передо мной.– Все будет хорошо. Все проверено. |
