Это первый роман, написанный полностью в Windows 95 и Word 7, на системе Pentium. Программы мощные, и постепенно я начинаю относиться к ним с уважением. Особенно мне нравится эргономичная клавиатура, похожая на одну из картин Сальвадора Дали. По сравнению с CP/M и DOS-ом, я бы не назвал вышеупомянутые программы и другие приложения дружелюбными по отношению к новичку. Учиться пользоваться ими оказалось нелегко, но мощность оправдала затраченные усилия. Раздражает невозможность использовать Энтер для сохранения данных, и что курсор, переименованный в пошловатую «точку вставки», почти невидим, в отличие от досовского квадратика. И то, что сохранение/несохранение файла определяется только специальной проверкой (а это автоматически убирает сохранение — вот уж где идиотизм). Но другие фишки прекрасны! Такие, как авто-коррекция, самостоятельно исправляющая мои ошибки в процессе печати; возможность посмотреть, как будет выглядеть напечатанный текст; а также — широкий ассортимент шрифтов, фонов, цветов, размеров текста, предоставленных для моего удобства. Так что теперь сам роман я печатаю зелёным Courier New 12-ого размера на коричневом фоне, а сноски делаю жёлтым Times New Roman 10-ого размера, и могу переключать внимание между ними мгновенно. Текст для проверки остаётся голубым, удалённые части — фиолетовыми. Я получил возможность разделять экран несколькими нажатиями кнопок, получать изображения страниц размерами с почтовый штамп в верхней части редактора и их же — размером в 140 % — в нижней части. Таким образом я одновременно вижу формат целой страницы и читаю увеличенный для удобства текст, который может быть представлен иначе по моему желанию. Чудесная магия!

Несколько лет назад у меня возникла проблема с языком; он натёрся в месте соприкосновения с одной из точек рта. Целый консилиум специалистов не мог решить проблему. Помню одного: он внимательно выслушал мои жалобы, затем попросил высунуть язык так далеко, как получится, придержал его и сунул мне в рот пальцы, чтобы проверить злополучную точку. Субъективная ассоциация, но всё же я не мог отделаться от впечатления, что я — конь, которого осматривает ветеринар. Кажется, стоматолог решил, что проблема не во рту, а в моей голове, но всё же сделал стент, чтобы защитить язык от нежелательных касаний. И это сработало. Я пользуюсь им до сих пор. Однажды на вечеринке он выскользнул наружу во время еды, и пришлось положить его в носовой платок, который затем был выброшен моей женой. Нет, это произошло случайно; впоследствии она пошла к мусорному баку и рылась там, пока не выудила платок обратно. И да, я тщательно вымыл стент, прежде чем отправить его обратно в рот. Я держу рот в чистоте, что бы там ни говорили критики; тщательно чищу зубы трижды в день, пользуюсь специальной маленькой щёточкой в форме ёлки раз в день и выбрасываю её раз в неделю. Ещё я слежу за диетой, не употребляю сладости и алкоголь, и, разумеется, я вегетарианец. И всё же мои дёсны сдают, а зубы становятся гипер-чувствительными к кариесу. В процессе написания этого романа ситуация ухудшилась: десна загноилась, и зубы вместе с челюстью подпортились. В чём было дело? Стоматолог отправил меня к пародонтологу, который обнаружил в обычно здоровом рту специфичную проблему: один из каналов зуба остался незапечатанным после установки пломбы, и пошла инфекция. Теперь он, в свою очередь, направил меня обратно к стоматологу для устранения проблемы. Видимо, проще было бы проделать новый зубной канал, чем прочистить имеющийся. Подобные зубные приключения — неизменная часть моей скучной обыкновенской жизни.

Ещё я занимаюсь спортом. Больше десяти лет трижды в неделю пробегал три мили по пересечённой местности, но в конце концов дюны, острые камешки под ногами, колючие кусты ежевики, кусачие мухи и причуды погоды меня доконали, и пришлось перебраться внутрь помещения.