Конечно, у Сухова при виде черного следа отвисла челюсть.

— У Вестича в руках была зажигалка? — тут же придумал парень объяснение необъяснимому явлению.

— Точно! — согласилась я, провожая блондина пристальным взглядом, и возблагодарила бога за то, что в кармане ожил мобильник. Звонок от мамы пришелся очень кстати и спас меня от нежелательных расспросов.

— Привет, — быстро выпалила я в трубку, посматривая на Андрея, который озадаченно царапал ногтем подпаленную столешницу.

— Шурочка, как твое горло? — деловито уточнила мама, и стало ясно, что она что-то намеревается рассказать, однако начинает издалека.

— Кашля нет, температура в норме, две последние лекции прогуляла, — доложила я, предвосхищая остальные вопросы, и покосилась на наручные часы. Судя по времени, у мамы шел обычно суматошный обход пациентов. — А теперь скажи, зачем ты на самом деле звонишь в час-икс?

— Ты знакома с Екатериной Сорокиной? — голос матушки прозвучал очень странно, и у меня в животе свернулась холодная пружина.

— Каюсь, мы дружим. — Я замялась и исправилась: — Вернее, дружили до недавнего времени.

— Утром ее перевели в наше отделение.

В глазу нехорошо стрельнуло, и нервно задергалось веко.

— Ты ничего не путаешь? — сдавленно кашлянув, переспросила я. В горле запершило, будто кто-то теребил воспаленное место иголочкой. — Что она делает у вас, с каких пор вы стали обычными терапевтами?

— Пару недель назад Катерина пыталась покончить с собой… — Слова матери вдруг зазвучали где-то очень далеко. — Выживших самоубийц всегда переводят в психиатрическое отделение.

У меня от лица отхлынули краски, а пальцы судорожно сжали мобильник. Заметив ошарашенную гримасу, приятель подался вперед и заинтересованно прислушался к разговору.

— Мы говорим о разных людях! — с настырностью ребенка заспорила я, прекрасно понимая, что никакой ошибки не было. — Катя, которую знаю я, никогда бы не совершила подобной глупости.

— Может быть, ты плохо знаешь своих подруг? — мягко заметила мама. — Она попросила позвонить именно тебе. Саш, мне, правда, жаль.

Оглушенная я отключила вызов и обвела ресторанчик невидящим взглядом. Голова отказывалась воспринимать новость.

— Что случилось? — Андрей вернул меня в действительность. — На тебе лица нет.

— Ничего, — медленно проговорила я, а потом выпалила страшную новость, как на духу, потому что не могла держать ее в себе: — Моя подруга пыталась покончить с собой! Она выжила, и ее в психиатрическое отделение сегодня перевели…

Слова разом закончились, и после них во рту осталось мерзкое послевкусие.

— Ух, ты, — глубокомысленно прокомментировал однокурсник и нервно почесал выпирающий кадык.

— Ты не обидишься, если… — С грохотом отодвинув стул, я поднялась и стащила со спинки рюкзак.

— Встретимся завтра в универе, — согласился парень.

Неловко помявшись, я уже собиралась уйти, как меня остановил его оклик:

— Антонова, передавай подруге привет! Скажи, что мы закатим вечеринку, когда она вернется!

Ошарашено моргнув, я согласно кивнула и заторопилась по проходу между столами, отшатываясь от суетливых официантов.