И он гадал, чем же все закончится.

Одним из преимуществ всего этого было то, что теперь он был избавлен от нелепого дуэта. Хэнкинс, конечно, был мертв. Вайт глянул на освежеванное тело, затем отвел взгляд — омерзительное зрелище. Томпсон, забившийся в угол, с одеялом на плечах, баюкал свою сломанную руку и, казалось, был не в силах отвести взгляд от гротескного трупа своего напарника.

Вайт уже знал что парень сломался, это было видно по его лицу. И тот факт, что Томпсона практически вырубил престарелый бродяга, только усугубляло его неудачу.

Минусом же случившегося было то, что неэффективность этой парочки могла ударить по нему. Вайт презирал неудачников, даже если им был только один из пары. Покачав головой он обернулся к своему напарнику Отто Готтлибу.

Похожий на испанца, с темными волосами, темными глазами и оливковой кожей, Готтлиб не был информирован о секретных заданиях федерального агента Вайта. Фактически, самой лучшей чертой Готтлиба — во время работы с Вайтом — была его способность подчиняться приказам.

Пока что Готтлиб сопротивлялся желанию вырастить свой мозг и начать думать самостоятельно, но Вайт опасался, что это не продлится вечно. И когда этот момент настапит, он знал, что потеряет Готтлиба. Ему не очень нравился этот парень — Вайту в действительности не нравился никто, и он гордился тем, что лишен таких слабостей, как сострадание и сентиментальность — но он привык к присутствию Готтиба, и присутствие напарника приносило ему спокойствие.

Даже если этот человек был тупицей.

Приближаясь к напарникам — живому и мертвому — Вайт произнес:

— Убери его отсюда, Отто. Он внушает мне отвращение. Убери его.

— Тело? А нам не надо подождать…

— Нет. Это улика. Томпсона, я имел ввиду. Избавься от него.

Готтлиб, наконец поняв, что от него требуется, кивнул и двинулся к другому агенту. Он помог Томпсону подняться на ноги, поправил одеяло на плечах парня и повел его к двери.

Когда они поравнялись с Вайтом, Томпсон посмотрел на своего босса большими круглыми глазами и сказал:

— Этот трансген содрал с него кожу так быстро — так чертовски быстро. Он освежевал его.

«Ты облажался. Это неприемлемая потеря.» Теперь глаза Томпсона зажмурились и по щекам его полились слёзы. «Я пытался успеть к нему вовремя… Я пытался помочь… Я…» Вайт опять ухмыльнулся, и медленно покачал головой. «Ты просто не понимаешь, не так ли?» Широко открытыми бесцветными глазами он уставился на Томпсона.

— Я говорю не о Хэнкинсе. Этот трансген избавил меня от необходимости увольнять его жирную задницу.

— Вы сказали… неприемлемая… потеря…

— И это так. Трансген забрал тепловизор. — Вайт схватил Томпсона за отворот его мокрого пальто. — И как ты думаешь, сколько времени пройдет прежде чем они поймут, что это такое, и для чего нужно?

Вайт отпустил пальто молодого агента. Томпсон ничего не сказал, его голова порнулась к Хэнкинсу на полу. Его губы дрожали, когда он проговорил:

— Вы… вы монстр.

— Нет. Монстры они, а ты уволен. Выведи его отсюда, Отто.

Готтлиб потащил его прочь.

Оставшись один на один с трупом, Вайт ударил по бетонной стене, оставив в ней вмятину размером с кулак.

Обращаясь к блестящему алому телу, Вайт произнес:

— Я не могу поверить, что ты позволил проклятому трансгену заполучить тепловизор.

Но Хэнкинс ничего не ответил, он только глупо усмехался своему боссу, зубы казались огромными на сырой красной с выпученными глазами маске его лица.

Глава 2. НАЦИЯ ФРИКОВ

Ее сердце билось как отбойный молоток, трансген, известный людям лишь как номер 452, готовилась выйти из Джем Пони в холодную ночь, запятнанную красными и синими огнями от полицейских машин.